Стервы

— И раз уж девушки так полюбили тебя, Клара, попытайся навести заново те мосты, которые сожгла моя дочь. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Ах, вот оно в чем дело! Для тетушки не было ничего важнее, как поддерживать связи в свете и подняться еще на одну ступень выше.

Клара не горела желанием попасть на это убогое чаепитие, ей вполне хватило пустой болтовни Джинни и липких пирожных во вторник. И кому, кстати, пришла в голову мысль, чтобы ее сопровождал мистер Плейбой? Вряд ли ему так хочется потратить на этих дебютанток вечер пятницы?

Как бы то ни было, у нее появился предлог выбраться из этого дома, в котором она задыхалась. Радуясь такому повороту событий, Клара не стала больше ни о чем спрашивать, а побежала наверх — надевать наряд, наиболее подходящий для наведения светских мостов.

***

— Ну, признайся — сильно ты меня любишь? — спросил Маркус.

Клара сложила пальцы рук, оставив между ними крошечный зазор.

— Настолько?

Они стояли в очереди за билетами в кинотеатр «Биограф» на улице Норт-Линкольн. Над их головами вспыхивала ярко-красными, как пожарная машина, буквами надпись: «НАШЕ ГОСТЕПРИИМСТВО» — их ждала премьера нового фильма с участием Бастера Китона[64].

Еще когда они ехали к Джинни, Маркус признался, что не собирается долго сидеть за чаем.

— Лучше взойти на костер! — воскликнул он, развеселив Клару.

Она оценила разработанный им план и очень обрадовалась.

— Минут через двадцать, — объяснял Маркус, — тебе станет плохо. Ну, съела что-то не то. Выйдешь в туалет, напудришься погуще, смочишь лоб, чтобы капельки остались. Когда вернешься в комнату, немного пошатывайся — ухватись одной рукой за стол, а другой сожми виски. Потом подзови меня, а остальное я беру на себя.

Маркус не подвел: он убедил Джинни и ее подружек, что лучше всего сразу отвезти Клару домой. Через минуту-другую они уже сидели в его автомобиле, а спустя еще несколько минут заняли очередь в кассу «Биографа».

— Всего лишь настолько? Да ну, дай человеку хотя бы надежду.

Клара развела ладони чуть пошире. Игра ей нравилась. Она была красиво одета, сознавала свою привлекательность, видела, что и он сам считает ее привлекательной. На ней были тонкие чулочки, юбка изумрудно-зеленого цвета и бледно-розовый шерстяной свитер, приятно ласкающий кожу.

— Так лучше?

— Давай-давай, не стесняйся. Сегодняшний вечер намного лучше!

— Хм-м-м-м, Джинни Битмен против Бастера Китона. Трудный выбор.

— Да как ты можешь сравнивать Джинни Битмен с Бастером Китоном?

— Ну, они оба по-своему клоуны.

— Разве что на Джинни Битмен грима меньше, но все равно на мужчину она похожа больше.

— Джентльмену не подобает так говорить, — Клара покачала головой с шутливым осуждением.

— Если тебе нужен джентльмен, то возвращайся на чаепитие. — Маркус бросил взгляд на часы. — Скоро Фредди Барнс и остальные мои друзья отправятся смотреть водевиль в «Соленой таксе». Я еще успеваю. А ты беги назад к Джинни. — И махнул рукой, будто прогоняя Клару.

— Нет уж, спасибо. Лучше я проведу время с повесой, чем сама повешусь со скуки за столом у Джинни.

— Вы хотите сказать, мисс Ноулз, что я дамский угодник? — Он отвернулся от Клары и сделал шаг к кассе. Глаза у Маркуса ярко блестели — великолепное сочетание мальчишеского нетерпения и уже вполне мужской привлекательности. Боже, ее действительно влекло к нему!

— Ваша репутация широко известна, мистер Истмен.

В душе Клара была в восторге от придуманного Маркусом плана на этот вечер, хотя и не была уверена, какие цели он при этом преследовал. В Нью-Йорке ей встречались похожие ребята. Поскольку они от рождения были сразу и богатыми, и красивыми (опасное сочетание!), им все доставалось без малейшего труда. Девушками они разбрасывались так же легко, как и пачками долларов из своего бумажника. Главным для них был сам процесс охоты.

Клара встречалась с некоторыми из тех, о ком ходила самая дурная слава.

Например, с Лео Силверманом, миллионером-евреем, который не раз приглашал ее покататься на своей яхте. С Шоном Кэрроллом, банкиром и меценатом, неизменно предоставляющим Кларе свою ложу в «Метрополитен-опера», шел ли он сам вместе с нею или нет. И еще — с Тьерри Марсо, французом, которому предстояло унаследовать настоящую империю, построенную на импорте и торговле кашемиром; он заботился о гардеробе Клары. Были и другие, но с теми она встречалась недолго.

«Встречаться» — понятие растяжимое. Чаще всего ей удавалось всего один разок побывать с мужчиной на премьере спектакля или на вернисаже, как он уже начинал ожидать от нее кое-чего в ответ. А у Клары с такими мужчинами было нерушимое правило: только общение, и больше ничего.

Впрочем, Клара отбросила все эти правила, когда влюбилась по-настоящему.

«Что было, то было, а сейчас все совсем по-другому», — напомнила она себе. Той девушки больше уж нет. Она набила много шишек, сломалась, но многому научилась на собственных ошибках. И уж Маркусу никак не удастся поколебать ее недавно обретенную силу воли.

Ему это и не удалось — пока они не вошли в зрительный зал.