Стезя и место

– Допустим, там у брода сумел спастись кто-то из десятников или полусотников, – начал Мишка, поглядывая на Егора и стараясь уловить его реакцию на свои слова. – Рядовому ратнику можно и восвояси повернуть – спасся и радуйся. А начальному человеку ответ перед боярином Журавлем держать придется: как людей своих растерял, что сделал, чтобы хоть как-то дело поправить… ну, и все такое. Опять же гордость взыграть может: отомстить захочется, как-то обиду утолить. Сегодня – четвертый день пошел, если он человек волевой, сильный, дело свое знает, то постарается хоть какие-то силы собрать и хотя бы обоз у нас отбить. Ну, а если повезет и сил хватит, то и нас самих истребить. И обиду свою утишит, и боярину будет что сказать.

Егор слушал, не перебивая, один раз даже кивнул, Мишка решил, что начал правильно и продолжил в том же ключе:

– Тогда, в первую очередь, надо попробовать понять, какие силы в округе собрать можно. Первое – несколько ратников могли вместе с ним спастись. Отроки хоть и говорят, что перебили всех убегающих, но так не бывает. Кто-то успел в лес свернуть, кто-то с коня упал, а на самом деле жив остался, да мало ли еще что могло случиться! Второе – наверняка не все стражники успели в Отишии собраться, кто-то не доехал, узнал, что Отишие захвачено, и повернул… Герасим, есть тут какое-то место, где в таком случае одиночки собраться могут?

– Не знаю, боярич. Отишие самое большое село в округе… есть еще одно, чуть поменьше, по пути в Крупницу. Может, там?

– Далеко оно от острога?

– День пути, если пешему или на телеге, а верховому, конечно, меньше.

– День… а прошло три, сегодня четвертый. Было время, чтобы хоть сколько-то народу собрать и к Кипени двинуться, а вчера с утра им могли повстречаться гонцы из деревеньки, в которой мы телеги забирали. Помнишь, староста кому-то знаки подавал? С их слов можно было понять, что по округе рыщет небольшой отряд – такой, что перехватить можно и малыми силами. Отбить добычу, освободить полон, если повезет, пленных взять. Будет чем и перед Журавлем отчитаться, и на ком ярость утолить. Герасим, пешцев в ополчение только из старожилов набирают или из новоселов тоже?

– Всех годных берут, боярич. Охотников только не трогают, потому что зимой мы из лесу не вылезаем – на пушного зверя ходим, но вообще-то, каждый охотник к сотне лучников приписан. Иногда по весне на учение гоняют, но я, правда, ни разу не попадался… да меня и приписали-то только в прошлом году.

– Значит, при себе у охотников стрел с гранеными наконечниками нет?

– Нет, что ты! – Герасим энергично замотал головой. – Не дай бог найдут у кого-то, казнить могут! Нам и срезни-то иметь нельзя – только на зверя и на птицу.

– Ну вот, получается, что выставить против нас могут, самое большее, десятка два конных, да и то не все из них доспешными будут, и… не знаю, сколько пешего ополчения привести успеют, может быть, даже и сотню. Но поделены они на две части – гонцы-то в обе стороны ускакали. Повезло нам, не успели они нас раньше развилки перехватить… а может и не повезло, а так и задумывали. Герасим, если кто-то сейчас за нами следит и сообщит, куда мы от развилки завернули, успеют они все в одном месте собраться?

– Нет, боярич, далековато получается. Конные раньше нас к малой веси успеть могут, а пешцы нет.

– Вот и весь расклад, дядька Егор: в малой веси нас может ждать полусотня пеших и десятка два конных. Не точно, конечно, но что-то вроде того. Лучники, если и найдутся, то скорее всего стрел с бронебойными наконечниками у них не окажется.

За все время, пока Мишка говорил, Егор не проявил никаких негативных эмоций, слушал спокойно, вполне доброжелательно, кажется, даже с интересом. Когда Мишка закончил, задал новый вопрос:

– И как же они, по-твоему, нас встречать собираются?

– Не знаю, дядька Егор, – теперь уже можно, даже нужно было признать свою некомпетентность, тем более, что это чистая правда – возможного развития событий Мишка себе не представлял совершенно. – Пешцев-то мои отроки к себе не подпустят, перестреляют издалека, но вот конные… Вас-то только пятеро, а сколько их будет? Десять, пятнадцать, двадцать?

– Вот там и подсчитаем! – Егор мрачно ухмыльнулся, а Мишка вспомнил, как в лесу он повел троих ратнинцев против семерых журавлевцев. Тогда-то обошлось, а теперь…

– Самое худшее, что могло бы быть, это засада в лесу, – продолжил после паузы Егор. – Так, чтобы разом выскочить и схватиться грудь в грудь. Твои отроки только на расстоянии страшны, а так… – Егор многозначительно хмыкнул, но не стал развивать обидную для Младшей стражи тему. – Но им-то это неизвестно! А пешцам своим они, как раз наоборот, истинную цену знают. Пехота строем сильна, когда плечом к плечу, щиты стеной, а копья щетиной. Из лесу так неожиданно не выскочишь и на дороге промеж телег не повернешься. А когда пеший в одиночку остается, то боец из него… даже вы вдвоем-втроем справитесь, если с расстояния не застрелите.