Стезя и место

– А много их в лес свернуло? – спросил Мишка, сбрасывая с себя оружейный пояс и подставляя бок, чтобы помогли распустить ременную шнуровку кольчуги.

– Да кто ж их знает? Ты вот скольких видел?

– Через нас трое или четверо проскочили, в одного я выстрелить успел… Ой, дядька Арсений! Там же Андрей Немой остался! Он своего коня к коноводам повел, а назад не вернулся… а те как раз в сторону коноводов поскакали!

– Ну, Бог милостив, может, и обойдется… не дитя малое… – в голосе Арсения не чувствовалось уверенности. – Ну-ка, мальцы, вспоминайте: кого-то из наших еще видели?

У Мишки через голову как раз потащили кольчугу, поэтому отвечать взялся Демьян:

– Десятника Егора видели… вон там. Живой, только конем убитым придавило, сам, наверно, не выберется. Еще Фаддей Чума… он тоже в речке, может быть сходить, помочь вылезти?

– Ранен? – тревожно спросил Арсений.

– Не знаю, так вроде бы видно не было, но…

– Еще одного нашего конь на дорогу вытащил! – вспомнил Мишка. – Лица я не видел, а убит или только ранен, непонятно.

– Андрон… убитый! – на полянку, громко чавкая мокрыми сапогами, вышел Фаддей Чума. Без шлема, мокрый, с головы до ног облепленный не то травой, не то водорослями – натуральный утопленник. – Егора кто видал?

– Мальцы видели, говорят, живой, но конем…

Неожиданно один из журавлевцев, лежавший на земле, застонал и попытался подняться.

– А-а-а! – взревел Чума и кинулся к раненому, занося над головой секиру. – Коней рубить, гниды! Чалого моего!.. – секира с хрустом врезалась в грудь раненого. – Чалого!.. – еще одним ударом Чума почти отсек руку, видимо, уже мертвого журавлевца. – Я его с жеребят… – Фаддей продолжил кромсать секирой труп, во все стороны летели брызги крови и обломки кольчужных колец. На четвертом ударе секира застряла, и Чума принялся пинать труп ногами, одновременно дергая за рукоять.

Мишка вопросительно глянул на Арсения, явно взявшего на себя обязанности лидера в отсутствие десятника, и качнул головой в сторону взбесившегося Фаддея – тот превращал в утиль ценнейшую добычу – доспех. Арсений в ответ отрицательно повел головой, потом махнул рукой и счел нужным пояснить:

– Пусть душу отведет, а то не угомонится. Потом из доли вычтем. Ты! – Арсений ткнул рукой в сторону Власия. – Ступай, покажи, где наш десятник лежит. Савелий, иди с ним, поможешь… эй, малец, ты что, не слыхал?

Власий никак не отреагировал на приказ Арсения, лишь оглянулся на Мишку, как бы ожидая подтверждения. Подобное поведение просто не лезло ни в какие ворота – любой мальчишка в Ратном рад был бы выполнить поручение ратника, тем более в боевой обстановке – просто вопросов бы никаких не возникло! Арсений на секунду даже онемел от возмущения, а Мишка поторопился вмешаться:

– Отрок Власий! Поступаешь в подчинение ратнику Савелию. Приказ: отыскать и доставить сюда десятника Егора. Исполнять!

– Слушаюсь… боярич!

– Да вы что тут игрушки свои…

– Прости, дядька Арсений, – перебил Мишка, – так уж мы приучены. Командир должен быть один. Если чего еще нужно от нас, говори мне.

– Устроили тут игрища… – Арсений оглянулся на своих ратников. – Савелий, пошел за десятником! Вы двое! Что, так и будете пешедралом таскаться? Пошли на дорогу коней ловить! Мальцы… э-э, Михайла, вы пошустрее, смотайтесь по кустам – наших двоих не хватает, может, раненые где-то лежат. Давайте, давайте, некогда!

– Демка, видел, ноги из куста торчали? – Мишка указал в ту сторону, откуда они пришли. – Глянь, кто там? А мы с Максимом в эту сторону смотаемся. Максим, пошли, ты у берега, я чуть глубже!

Первого убитого Мишка нашел почти сразу, но это был журавлевец, видимо, получивший смертельное ранение еще на дороге, но сумевший заехать в заросли ивняка. Только здесь он свалился на землю, так и не выпустив из сведенных судорогой пальцев повод. Еще дальше, на маленькой прогалине, вся земля была изрыта копытами коней и залита кровью. Тут же лежал убитый конь и ратнинец в разрубленном, словно арбуз, шлеме. Действительно, журавлевцы использовали в бою подлый прием – сначала рубили по голове коня, а потом добивали упавшего всадника. Следы конских копыт уходили с прогалины в сторону дороги – связываться с людьми Егора журавлевец не стал. Еще через несколько шагов – опять истоптанная земля и поломанные кусты, но ни убитых, ни раненых не обнаружилось. Мишка собрался уже идти дальше, когда услышал свист Максима: «Ко мне!»

У самой воды сидел на земле ратник Леонтий, бледный от потери крови, с ногой, перетянутой почти у самого паха ремешком. Максим копался в переметной суме убитого коня, видимо, в поисках перевязочного материала. В передней луке седла завяз клинком меч, скорее всего, именно передняя лука и спасла Леонтия от более глубокой раны, а может быть, и от потери ноги.

– Нашел чем перевязать?

– Угу… – Максим как раз вытащил из переметной сумы сверток чистого полотна.

– Давай перевязывай, а я коня приведу, тут рядом.