Стяжавшая любовь. Том II

А у меня никогда желудок, по милости Божией, не болел. Думаю: “Что это она такое говорит? Видимо, предсказывает о какой-то болезни. Или, может быть, с духовной стороны все это нужно рассматривать, параллель проводить”. А она все только обо мне, да обо мне, повторяет эти слова. “Матушка, тут со мной люди приехали…”, – возразил я, так как мне было неудобно перед спутниками. А Матушка снова начала говорить обо мне. И далее произошло для меня самое страшное – сидя за столом, я уснул. Это было немыслимо, чтобы заснуть в гостях, даже в голове такое вместить не мог! Но что произошло – проспал я так, сидя, до вечера. Когда очнулся, уже начало темнеть, похолодало. Только начал просыпаться, как вижу картину: мои спутники сидят возле меня в таком же положении, в каком и сидели, а Матушка встаёт с лавочки:

– Вот, Тарасий… – и продолжает говорить то же самое, что и до этого.

Мне показалось, что я вздремнул несколько минут, хотя на самом деле проспал до вечера. Было как-то неудобно, что, придя к такому духовному человеку, я целый день проспал.

Поблагодарив за трапезу, начали собираться уходить. Матушка стала провожать нас до калиточки. Мы взяли благословение поехать в Сухуми, посетить святые места на Кавказе. Матушка подошла ко мне и очень серьезно сказала:

– Ой, Тарасий, бойся, милиции, а то она тебе что-то плохое сделает.

Сначала я задумался над сказанным Матушкой, но ничего не понял, однако со временем всё разрешилось.

Потом спрашиваю:

– В Иваново я познакомился с о. Амвросием. Можно, чтоб он был моим духовником?

– Бог благословит! И к о. Амвросию поехать можно.

Вдруг Матушка улыбнулась:

– А чего ты в сапогах ходишь?

Я растерялся и не знал, что ответить.

– А-а-а! Я знаю почему ты в сапогах ходишь, – продолжала Матушка. “Странно, – подумалось мне, – а я и сам не знаю”.

Только позже, проанализировав всё, я понял, к чему был этот вопрос. Дело в том, что перед тем, как я познакомился с Матушкой, я подумал, что нужно как-то спасать свою душу и решил: “Не буду есть мяса и пить вина”. Когда Матушка давала мне вино, то я принимал его как благословение, так как она человек духовный, нужно все принимать, чтобы она ни сказала. И вреда от этого никогда не было. И не служило поводом, чтобы потом я употреблял спиртное. Также был период, совсем недолгий, незадолго до кончины старицы, когда Матушка сдвигала посты, но поскольку она была юродивая, ее действия были символическими, и бывало, что мы разговлялись, а у нее был строгий пост. Или наоборот, когда у нас строгий пост, она кормила кашей с яйцом, молоком и маслом. Возможно, она предсказывала новый стиль, а, может, то, что время сжалось, или ещё что-то. Потом Матушка перестала сдвигать посты, постилась по нашему календарю. Я никогда этим не смущался, понимал, что это какое-то юродство, поэтому действия старицы не давали повода, чтобы нарушать посты – я все принимал от матушки Алипии, как от угодницы Божией.

И вот те подвиги, которые я взял на себя самочинно, Матушка подметила. Позже с духовником этот вопрос я выяснил, он благословил держаться золотой середины. А в сапогах я ходил для подвига и понял слова старицы в плане назидания, что нужно склоняться более не к внешней жизни, показной, которую все видят, а к жизни внутренней, духовной.

Дорогой мои друзья рассказали о том, что произошло во время моего продолжительного сна.

– Ты уснул, а матушка Алипия закрыла глаза и замолчала. Мы же в таком положении просидели целый день, боясь шелохнуться. Ты проснулся, и она сразу встала, и давай говорить то, что она говорила до этого.

Я знал, что Матушка всегда, если, как казалось, “дремала”, то это означало ее усугубленную молитву, она тихонько перебирала четочки. Иногда, бывало, спросишь у нее совет. Она сразу не отвечает, а как бы “засыпает”, перебирая четками, потом после молитвы дает ответ. Выставлять же молитву напоказ она не хотела.

Возвращаясь через Голосеевский лес, впечатленные словами матушки Алипии, мои спутники начали убеждать меня постоять на голове десять минут. Желудок у меня не болел, я понимал, что это матушка Алипия мне что-то предсказывает: то ли десять минут, или дней, а может быть месяцев или даже десять лет. Я покорился уговорам и, прислонившись к дереву, стоял вниз головой. Сразу все десять минут простоять я не мог, поэтому засекали минуты по часам. Вскоре я взмолился: “Отпустите меня – матушка

Алипия что-то предсказывает на будущее, вы в буквальном смысле ее понимаете, нужно выждать время и Господь откроет значение ее слов”. Именно так потом и произошло.