Стяжавшая любовь. Том III

– Да нет, ничего, – побоялась признаться мама, думая, что ее двухдневный плач у матушки Алипии – это просто ее личное, субъективное мнение, будто это что-то нахлынуло на нее и все.

Я снял сумку, положил ее на кухне.

– Пойдемте в комнату, – позвал я родителей, чтобы подробно рассказать о случившемся.

Нашей доброй, ласковой, домашней кошки, которая всегда встречала нас с радостью, мурлыкая и тряся головой и хвостом о ноги, на удивление не было.

Интересно, что когда раньше Вика приходила к нам домой, кошка всегда куда-то убегала, пряталась. Если ей удавалось взять кошку на руки, животное сжималось комком, лапки сжимала, хвостик, упиралась. Вика чувствовала неприязнь кошки к ней и, держа ее за лапы, приговаривала: «Кошечка не любит меня… Не любит… Не любит…» Кошка все чувствовала.

Я все рассказал родителям. Они пришли в ужас. Мы сидели расстроенные и потрясенные. Вскоре пришло время уходить на работу. Мама забеспокоилась о том, что нужно мне что-то дать на работу и вспомнила о сумке с едой.

– Там тебе что-то передали, возьми с собой.

Наталья Степановна: Думаю, взирая на мои просьбы и благодаря молитвам матушки Алипии, открылась вся правда о страшном состоянии девушки, от которого, как оказалось позже, она и не собиралась избавляться.

Сын приехал домой и привез целую сумку разных угощений. Я решила выложить содержимое на стол, а потом что-то из этого положить сыну на работу. За всеми моими действиями наблюдала наша кошечка, о которой нужно сказать отдельно.

Как-то к нам позвонила женщина, которая ходила к матушке Алипии при жизни старицы и попросила взять к себе в дом маленького котенка, который живет на улице, и его каждую минуту могут разорвать собаки. И еще добавила, что этот котеночек потомок тех котиков, которые жили у матушки Алипии. Я немножко засомневалась – никогда у нас не было котов в доме, я не знала, как за ними ухаживать в городской квартире. Но сын развеял все мои сомнения, сказав: «Мама, я помогу тебе ухаживать, и котеночка мы заберем». Так и прижилась у нас Матушкина кошечка, как мы ее потом называли. Мы все очень быстро полюбили кошку и привязались к ней. Она отвечала нам взаимностью. Стояло, бывало, мне только выйти из лифта, как рассказывали мне потом мои домочадцы, как кошка вмиг поднимала уши, открывала глаза, и, в какой бы части квартиры она не находилась, в несколько прыжков оказывалась перед входной дверью. Так она меня встречала ежедневно. И потом уже не отходила от меня до самого вечера, и спать ложилась на моей кровати на специально для нее постланную постельку.

В тот вечер, о котором я начала рассказ, наша любимая ласковая кошечка находилась рядом со мной. Когда я начала подходить к сумке, кошка опередила меня, стала между мной и сумкой и закричала каким-то не своим голосом. Я тихонечко отстранила ее и начала выкладывать продукты. Неожиданно она с криком выскочила на стол и начала совершать какие-то непонятные телодвижения. Вроде бы пыталась найти что-то или кого-то поймать. Мы стояли в недоумении и не узнавали своей ласковой кошечки. А она, вдруг, повернулась к нам и посмотрела на нас уже другими глазами. Потом она перестала реагировать на наши голоса, быстро заскочила под стол и, казалось, готовилась к прыжку на нас. Рот у нее был постоянно открыт настолько, что одновременно были видны все зубы. Кошка кричала страшным голосом или шипела. Создавалось впечатление, что кто-то толкает ее на нас, а она сопротивляется и не хочет прыгнуть. Продолжалось это довольно долго. Мы не знали, что с ней делать. Боялись ложиться спать. От нее исходила реальная угроза – настолько поведение кошки было агрессивным и злобным. На ночь мы ее поместили в ванну. Кошка перестала пить и есть, лежала неподвижно и, казалось, уже не узнавала нас.

Александр: Мы зашли на кухню. Подходим к сумке. Кошка сразу же прыгнула между нами и сумкой, встала в агрессивную позу, рычит и смотрит на сумку. Мы удивились: «Кицюня, что с тобой?» Послышалось страшное рычание. И начала бить лапой по сумке и смотрит то на нас, то на сумку, то на нас, то на сумку, как бы показывая – не подходите! Мама ее отстраняет, и открывает сумку. Но кошка снова вскочила и со злобой прыгнула в сумку и начала там быстро-быстро копошиться, кого-то догонять. Потом раз! И выпрыгнула. «Кицюня, что с тобой» – воскликнул я. Но папа меня отстранил рукой. Кошку начало бросать в разные стороны и крутить. Как будто она боролась с кем-то. Пыталась броситься к нам, потом бросалась назад. Стоял страшный крик, ворчание. Наша кошка всегда была очень ласковой, наверное, в целом свете не было добрей существа. Кто бы ни заходил к нам – все удивлялись ее доброте и ласке. А тут она приобрела совсем не свойственный ей вид – это была не она, мы не узнавали ее.