Стигмата

        Федерация лежала на другом конце Галактики — на галактическом западе, отделённом от звёзд Центра и Стрельца десятками тысяч световых лет. Конфигурация гиперпереходов здесь запутанна и связывает между собой безжизненные звёзды, со множеством ответвлений и тупиков: когда-то давно пройти Лабиринт Персея были готовы только самые отчаянные из людей. Изгои — и изгои среди изгоев; те, кому некуда было возвращаться и нечего было терять.

        Старую Федерацию основали именно они. С тех пор были открыты другие, более короткие маршруты: но даже с ними Федерация всё ещё была далёкой и труднодоступной. Обычный пассажирский лайнер или грузовой корабль мог добираться до Федерации неделю — без непредвиденных задержек и с регулярными остановками по пути. Скорый лайнер, делавший меньше остановок на своём маршруте, преодолевал этот путь за пять дней. Лайнеры-экспрессы, курсировавшие между Федерацией, Акадией, Аугурией и Вратами, укладывались в трое суток.

        Военному кораблю с дипломатическим пропуском и приглашением от Министерства иностранных дел Федерации потребовалось полтора дня.

        Делегация покидала Марцию в спешке. Транспортник «Ореховица», избранный адмиралом Фальке для высокой миссии, снялся со своей орбиты и, сопровождаемый эскадрилией эсминцев, прыгнул, едва набрав высоту, в сторону гиперперехода к Вакарине. Сидя в каюте на борту «Ореховицы», раньше принадлежавшей какому-то лётчику (всё эскадрилии с транспортника давно уже перевели на Марцию), Айша понятия не имело, что происходило снаружи — но, судя по всему, вавилоняне не заметили их пропажи. Или же не успели, по своему обыкновению, отрядить за ними погоню.

        Вавилонянам так и не удалось полностью перекрыть сообщение Марции с остальной Республикой. Но распылять силы ВКС, отвлекая их на защиту гиперпереходов, связывавших систему Марции с Вакариной, Ардуинной и Сэнкё, им удавалось блестяще.

        В Вакарине «Ореховица» рассталась с сопровождением, прежде чем начать свой марафон через половину Галактики. Приглашение Федерации и дипломатический статус неизменно давали ей приоритет в очереди к гиперпереходам; за день с небольшим корабль совершил семь прыжков, оказавшись на юго-восточной границе Федерации. Отсюда до столицы оставалось проделать ещё четыре прыжка.

        И они были здесь.

        Фальке пообещал ввести Айшу в курс дела уже в дороге, и сдержал своё слово: сразу после прибытия в систему Вакарины делегация собралась на первое своё совещание, прерываясь только, когда корабль прыгал в очередной раз. Если бы не короткие моменты пустоты, сопровождавшие каждый переход сквозь гиперпространство, через световые года от звезды к звезде, Айша и не заметила бы, что происходило вокруг.

        Дела обстояли ужасно. Гораздо хуже, чем она предполагала.

        У Марции были обширные запасы оружия и снаряжения. При первом взгляде на списки интендантской службы у Айши создалось впечатление, что тыловики никогда и ничего не выбрасывали: даже старьё, видевшее Великую войну, дотошно инвентаризировалось, категоризировалось и отправлялось на склад — доживать свой век в ожидании новой войны. Значительные объёмы этого старья войны не дождались, оказавшись распроданными — по большей части в Промежуток; но старых гравивинтовок и первых бронекостюмов типа М1-М было достаточно, чтобы вооружить ими больше миллиона человек. Никто не говорил об этом вслух, но если вдруг вавилонянам удалось высадиться непосредственно на Марцию, это было бы сделано.

        Айше страшно было даже думать об этом, но ей всё больше казалось, что это было лишь вопросом времени.

        Надежность более нового вооружения падала обратно пропорционально его новизне и прямо пропорционально — военному бюджету Республики за последние двадцать лет. Даже пятипроцентный скачок в финансировании при покойном президенте Берлиньери не привёл ни к чему, кроме ещё большего увеличения ценников. Последствия Айша уже достаточно ощутила на собственной шкуре.

        Истребители ломались и перегревались. Корабли боролись с обломами системы, производственными дефектами и недостатком запчастей. От одного старшего капитана из миноносцев она узнала, что экипажи половины эсминцев Флота метрополии практически жили в скафандрах — настолько ненадёжным было жизнеобеспечение на борту. У армейцев дела обстояли не лучше: танки отказывались взлетать, бронетранспортёры — заводиться, а энергоорудия — стрелять. Об остальном и говорить было нечего. Абсолютно все жаловались на уровень подготовки: первыми война убивала опытных космонавтов и солдат, на место которых приходили мобилизованные резервисты — в лучшем случае, и новобранцы — в худшем.

        Им не просто было нечем воевать. Они не умели  воевать. И не было времени, чтобы их научить .