Стих и проза в культуре Серебряного века

Наконец, в начале 1920-х гг. поэт обращается к одной из сложнейших европейских твердых форм – балладе: он пишет «Балладу о милой жизни» и «Балладу о высоком доме». В них Сологуб вслед за Гумилевым и Кузминым выдержал формулу «твердой формы средневековой французской поэзии: три строфы на одни и те же сквозные рифмы и полустрофа-посылка»197. При этом «Баллада о милой жизни» представляет вариант формы, состоящий из трех одиннадцатистиший и посылки-шестистишия, а «Баллада о высоком доме» – из трех двенадцатистиший и посылки-катрена:

БАЛЛАДА О ВЫСОКОМ ДОМЕ

Дух строителя немеет,
Обессиленный в подвале.
Выше ветер чище веет,
Выше лучше видны дали,
Выше, ближе к небесам.
Воплощенье верной чести,
Возводи строенье выше
На высоком, гордом месте,
От фундамента до крыши
Всё открытое ветрам.
Пыль подвалов любят мыши,
Вышина нужна орлам.

Лист, ногою смятый, тлеет

На песке, томясь в печали.
Крот на свет взглянуть не смеет,
Звезды не ему мерцали.
Ты всходи по ступеням,
Слушай радостные вести.
Притаившись в каждой нише,
И к ликующей невесте
Приникай всё ближе, тише,
Равнодушный к голосам
Петуха, коня и мыши.
Высота нужна орлам.

Сердце к солнцу тяготеет,

Шумы жизни замолчали
Там, где небо пламенеет,
Туч расторгнувши вуали.
Посмотри в долину, – там
Флюгер маленький из жести,
К стенкам клеятся афиши,
Злость припуталася к лести,
Люди серые, как мыши, Ч
то-то тащат по дворам.
Восходи же выше, выше,
Высота нужна орлам.

Послание:

Поднимай, строитель, крыши
Выше, выше к облакам.
Пусть снуют во мраке мыши,
Высота нужна орлам.

Если теперь в двух словах представить динамику строфической системы Сологуба, то она выглядит примерно так: начинающий автор решительно предпочитает четверостишия, затем – примерно к началу ХХ в. – нарастает разностопная и 5-6-строчная строфика, потом идет волна свободного строфотворчества, а за ней интерес к твердым формам разного рода, и, наконец, утверждается разнообразный сбалансированный репертуар классического типа. При этом центром разнообразия выступает лучшая книга поэта – «Пламенный круг», что можно сказать и о его метрике.

Таким образом, у Сологуба-стихотворца есть свое особое место в истории русского стихосложения, определяемое постоянным стремлением автора к расширению метрического и строфического репертуара и одновременно к вписыванию в стиховую традицию своего времени и прошлых веков, как отечественную, так и общеевропейскую: от триолета и баллады до верлибра и радикальной тоники.

– 3.4 – В. Я. Брюсов в истории русского свободного стиха

Как известно, именно Брюсову принадлежит первенство в теоретическом осмыслении свободного стиха в России. Насколько нам известно, он впервые употребил и сам термин верлибр в 1900 г. в своей статье «О русском стихосложении» (предисловии к книге стихов А. Добролюбова), где он пишет:

Стихи… замечательны и своим складом. В них сделана попытка освободиться ото всех обычных условий стихосложения. Иногда в них чувствуется тонический размер, потом он исчезает, иногда возникает рифма, иногда ее нет. Стих повинуется только внутреннему размеру настроения, а не внешним правилам. Этот склад скорее всего напоминает вольные стихи (vers libre) современных французских поэтов. А. Добролюбов читал некоторых из них, но стоит обратить внимание, что он… любовно и внимательно изучал и русские народные стихи198.

На следующий год в статье «Ответ г. Андреевскому» – в критическом отклике на статью «Вырождение рифмы» известного критика и поэта – Брюсов заявляет, что новая поэзия «окончательно освобождает поэта от уз “стихотворных правил”»: