Стихи

Пусть смерть везде,

Пусть я горю –

Я не боюсь, я говорю!

Ты слышишь, камень?

***

Сквозь строй тюльпанов

Почти не видно неба,

Я прошу Тебя о ветре,

Я умалился, стал, как пыль, никем.

Весна меня лишила сил и сна.

В полях любви

Родник не остановишь.

Страшно

Кипящей радостью на радость отвечать,

И страшно не ответить.

Бог

Думает о боли,

Которая ломает стены

И позволяет

Ему войти.

Люблю. Любим и Вечен –

Поёт сверчок между домами,

Где люди ждут и спят.

***

Я неспешно иду по холодной весне,

Я безумный, опасный, не подходи ко мне.

В гуле шёлка небесного – всплески

Быстрых радостных птиц.

Я живу – и движением рву разноцветные точные фрески,

И нет мне границ.

Дети спят на морозе, он их растит и хранит.

Ну, а я объясняюсь в прозе. Поэт, как зерно, зарыт.

Перепутал дороги, маршрут и иду наугад,

Мимо всех остальных, кто в тревоге и страхе.

И каждый, может быть, – брат.

Не летаю я, больше хожу и смеюсь без причины,

С воробьями дружу и рассматриваю витрины.

Только утром один на один с воскресающим солнцем –

Мы ищем друг друга глазами

И находим.И нет нас, сюжетов, жизни картин.

И в любви мы меняем друг друга,

И меняемся сами.

***

Твои следы

На мартовском снегу.

Блестящи ветви,

И блестящи перья птиц.

Сверкает утреннее солнце,

Рыдают крыши,

На дорогах пусто.

Хочу пройти Твой путь

За шагом шаг,

Но быстро тает снег, стою, залитый

Теплом и светом.

Не знаю, где найти и где Тебя искать.

И больно слева.

– Сколько можешь ещё?

Капель по-дружески смеётся и стихи читает:

– Я отражаюсь в мире всем!

И так же

Стучит в берёзе сердце –

Рост апрельских дней

Проверен жизнью – сгоранием –

судьбой – открытой ладонью.

***

Лучше не плакать, а написать стихи.

Те, что в солнечном ветре развеяны.

Утром, в восемь я раздуваю мехи

Вместе с синицами. Как они густо посеяны!

Здесь, под окном моим брызги кипящего золота…

Вот он огонь, что не жжёт и не требует войн.

– Счастье, – мы говорим и не стонем от голода.

Кто-то – их тысячи – жертвы всемирных боен.

Мы улыбаемся, сжав ошалело губы,

Плачем естественней – всё для этого есть.

Друг мой, когда затрубят все трубы,

Ты возьми мою руку, и сердце моё тоже здесь.

Здесь, под небом родным на земле-корабле путешествуем

Дальше, в глубины, в предел, за предел границ,

Но лишь Тебя мы найдём после всех долгих лет нашествия,

И пред Тобой одним упадём мы ниц.

***

Покажи мне дорогу обратно,

Я соберусь и пойду туда сразу.

Мне не выбраться из лабиринта садов бесконечных,

Здесь не пахнет жилищами, нет голосов человеческих,

С перебоями горечь, больные не носят заразу,

Не пойми меня только превратно.

Мне не стыдно сказать о любви,

А вдруг я умру – не успею,

И не будет мне больно от твоей презрительной маски,

Вдруг сегодня войдём мы в окопы, натянем потуже каски,

Правда, я стрелять совсем не умею,

Мне бы лучше бой или ринг до первой крови.

Лучше жить невпопад,

Оступаться и падать в тёмные рощи.

Ты бы мог посоветовать то, что мне надо,

Да не в силах я жизнь променять на награду,

Ты-то сам проверяешь всё это на ощупь,

Всех на свете слов водопад.

Не получится жить мне вслепую,

По опыту старых и серых,

Не обжегшись ни разу, не крикнув и не заморщинив лицо,

Прикоснись ко мне, братец, – живой я, снял с души дерьмецо,

Как уходят в великий поход за веру –

Так уйдём мы в весну расписную.

Я пойду впереди,

А ты, если что, пригибайся,

Будто ты не со мной и всегда был послушный и чистый,

Если вдруг я погибну – из мертвого сада беги быстро-быстро,

И не плачь обо мне, обо мне улыбайся,

Я люблю тебя. Слышишь? Уходя – уходи.

***

Я опять опоздал, не успел, не смог,

Я не смог защитить, заслонить собой.

Друг лежит на снегу, пишет несколько строк:

«Я пытался, но видишь, проигран бой».

Я пытался спасти, прыгнуть в дом, что горит,

Обнаружить дитя под завалами дней,

Но другие погибли. А я…без обид…

Я опять опоздал на секунду. Быстрей!

Я опять оперирую, и уходит больной

Под ножом у меня. Это страшный сон.

Я убийца. Я больше не врач, а портной.

Взгляды близких, угрозы со всех сторон.

Я опять опоздал, и мой поезд ушёл.

Там любовь моя едет в вагоне семь.

Проводник ей ночью соседа завёл,

И он, кажется, стал для неё всем.

Ну, а время-река рядом мимо бежит

В снежныхтёмных и горьких весенних ручьях.

Я стою на обочине, сердце спит.

Я проснусь? Или сразу уйду во прах?

Я успею догнать, впрыгнуть и донести,

Эти слёзы, наверное, живы они?

И сказать ей «люблю», и кого-то спасти,

А иначе зачем мне земные дни?

И зачем мне ночи, если к ней на крыльцо

Не ворвусь, не взойду я и не спою,

Не открою, тоскуя, дождю лицо,

Узнавая по боли судьбу свою.

Я успел, я не умер, своих собак –

Тех, кто хочет и должен меня извести –

Я убил и спокойно спускаюсь во мрак,

Чтоб немного там подмести.

***

Ехала телега, ехала на свадьбу.

До верху словами телегу нагрузили.

По дороге, в поле

Десять хлебопашцев

Встретили телегу,

Все слова забрали,

Нагрузили хлебом.

И без слов телега,

Только лишь с печеньем

Поплыла на свадьбу.

Те же хлебопашцы

Все слова сложили

В скирды, как солому,

И на корм пустили

Всем своим коровам.

И коровы стали

Статны, как невесты,

И мычали песни, и мычали песни.

А потом взлетали над деревней в небо,

Молоко теряли на пути своём.

Все слова на небе

Оказались ночью,

Оказались вместе.

Веселилась свадьба,

Веселилась долго.