Падали ниц и лизали горячую пыль.Шло побежденных – мычало дерюжное стадо.Шли победители крупными каплями града.Горные выли потоки. Ревела душа водопада.Ведьма история. Потная шея. Костыль.Клио, к тебе, побелевшей от пыли и соли,Клио, с клюкой над грохочущим морем колес, –шли победители – жирного быта обоз,шла побежденная тысяченожка, и росгорьких ветров одинокий цветок среди поля.Клио с цветком. Голубая старуха долин.Клио с цевницей и Клио в лохмотьях тумана,Клио, и Клио, и Клио, бессвязно и пьяно,всех отходящих целуя – войска, и народы, и страныв серые пропасти глаз или в сердце ослепшее глин.Лето 1972
Кассандра
В бронзовом зеркале дурочка тихая, дуравидит лицо свое смутным и неразрешимым…Палец во рту или брови, сведенные хмуро.Тише, мол, ежели в царстве живете мышином.В даль бессловесную Греции с красным отливом,с медною зеленью моря, уставилась глухонемая.Плачет душа ее, всю пустоту обнимаямежду зрачками и зеркалом – облачком встала счастливым.Прошлое с будущим связано слабою тенью,еле заметным движеньем внутри золотистого диска,да и мычанье пророчицы только снаружи мученье,в ней же самой тишина – тишина и свеченье…Море луны растворенной к лицу придвигается близко.Прошлое с будущим – словно лицо с отраженьем,словно бы олово с медью сливаются в бронзовом веке.В зеркале бронзы – не губы ль с больным шевеленьем?Не от бессонницы ли эти красные веки,или же отсвет пожара?.. Не Троя кончается – некийбудущий город с мильонным его населеньем.Январь 1972
Град
Светло-пасмурно в небе.Ослепительно-зелены крыши.Лупит град по суглинку канав.Так покорна вмешательству свышеглина жизни – и вязнет, и лепитсамое себя, тайно поправсамое себя. Град поднебесныйтяжкой обувью землю истопчет,но в даруемом свете легкався горит она, словно бы сводчатпотолок в этой горенке тесной,в этой келье свечной языка!Чудный град отворен летописцу.Ослепительно-зелены крыши.Слепки капель на глине живут.Так, наверное, клинопись дышитв удлиненном желаньи напитьсяледяными толчками минут.Март 1973