Стихи (2)

И долго, долго - мрачен, молчалив

Стоял цирюльник, палец прикусив.

И, на землю швырнув иглу, сказал:

"Такого льва господь не создавал!

Где, ваша милость, льва видали вы

Без живота, хвоста и головы?

Коль ты не терпишь боли,

прочь ступай,

Иди домой, на льва не притязай!"

* * *

О друг, умей страдания сносить,

Чтоб сердце светом жизни просветить.

Тем, чья душа от плотских уз вольна,

Покорны звезды, солнце и луна.

Тому, кто похоть в сердце победил,

Покорны тучи и круги светил.

И зноем дня не будет опален

Тот, кто в терпеньи гордом закален.

О НАБОЖНОМ ВОРЕ И САДОВНИКЕ

Бродяга некий, забредя в сады,

На дерево залез и рвал плоды.

Тут садовод с дубинкой прибежал,

Крича: "Слезай! Ты как сюда попал?

Ты кто?" А вор: "Я - раб творца миров

Пришел вкусить плоды его даров.

Ты не меня, ты бога своего

Бранишь за щедрой скатертью его"

Садовник, живо кликнув батраков,

Сказал: "Видали божьих мы рабов!"

Веревкой вора он велел скрутить

Да как взялся его дубинкой бить.

А вор: "Побойся бога наконец!

Ведь ты убьешь невинного, подлец!"

А садовод несчастного лупил

И так при этом вору говорил:

"Дубинкой божьей божьего раба

Бьет божий раб! - такая нам судьба.

Ты - божий, божья у тебя спина,

Дубинка тоже божья мне дана!"

ГАЗЕЛИ

О вы, рабы прелестных жен!

Я уж давно влюблен!

В любовный сон я погружен.

Я уж давно влюблен.

Еще курилось бытие, еще слагался мир,

А я, друзья, уж был влюблен!

Я уж давно влюблен.

Семь тысяч лет из года в год лепили облик мой

И вот я ими закален:

Я уж давно влюблен.

Едва спросил аллах людей: "Не я ли ваш господь?"

Я вмиг постиг его закон!

Я уж давно влюблен.

О ангелы, на раменах держащие миры,

Вздымайте ввысь познанья трон!

Я уж давно влюблен.

Скажите Солнцу моему: "Руми пришел в Тебриз!

Руми любовью опален!"

Я уж давно влюблен.

Но кто же тот, кого зову "Тебризским Солнцем" я?

Не светоч истины ли он?

Я уж давно влюблен.

* * *

Я видел милую мою: в тюрбане золотом

Она кружилась и неслась и обегала дом...

И выбивал ее смычок из лютни перезвон,

Как высекают огоньки из камешка кремнем.

Опьянена, охмелена, стихи поет она

И виночерпия зовет в своем напеве том.

А виночерпий тут как тут: в руках его кувшин,

И чашу наполняет он воинственным вином

(Видал ли ты когда-нибудь, чтобы в простой воде,

Змеясь, плясали языки таинственным огнем?).

А луноликий чашу ту поставил на крыльцо,

Поклон отвесил и порог поцеловал потом.

И ненаглядная моя ту чашу подняла

И вот уже припала к ней неутолимым ртом.

Мгновенно искры понеслись из золотых волос...

Она увидела себя в грядущем и былом:

"Я - солнце истины миров! Я вся - сама любовь!

Я очаровываю дух блаженным полусном".

* * *

Я - живописец. Образ твой творю я каждый миг!

Мне кажется, что я в него до глубины проник.

Я сотни обликов создал - и всем я душу дал,

Но всех бросаю я в огонь, лишь твой увижу лик.

О, кто же ты, краса моя: хмельное ли вино?

Самум ли, против снов моих идущий напрямик?

Душа тобой напоена, пропитана тобой,

Пронизана, растворена и стала, как двойник.

И капля каждая в крови, гудящей о тебе,

Ревнует к праху, что легко к стопам твоим приник.

Все тело бренное мое - лишь глина да вода...

Но ты со мной - и я звеню, как сказочный родник!

* * *

В счастливый миг мы сидели с тобой - ты и я,

Мы были два существа с душою одной - ты и я.

Дерев полутень и пение птиц дарили бессмертием нас

В ту пору, как в сад мы спустились немой - ты и я.

Восходят на небо звезды, чтоб нас озирать;

Появимся мы им прекрасной луной - ты и я.

Нас двух уже нет, в восторге в тот миг мы слились

Вдали от молвы суеверной и злой - ты и я.

И птицы небесные кровью любви изойдут

Там, где мы в веселье ночною порой - ты и я.

Но вот что чудесно: в тот миг, как мы были вдвоем

Мы были: в Ираке - один, в Хорасане - другой - ты и я.

* * *

"Друг, - молвила милая, - в смене годов

Ты видел немало чужих городов.

Который из них всех милее тебе?"

"Да тот, где искал я любимых следов.

Туда сквозь игольное мог бы ушко

Я к милой пройти на воркующий зов.

Везде, где блистает ее красота,

Колодезь - мой рай и теплица - меж льдов.

С тобою мне адовы муки милы,

Темница с тобой краше пышных садов;

Пустыня сухая - душистый цветник;

Без милой средь розовых плачу кустов.

С тобою назвал бы я светлым жильем

Могилу под сенью надгробных цветов.

Тот город я лучшим бы в мире считал,

Где жил бы с любимой средь мирных трудов".

* * *

Открой свой лик: садов, полных роз, я жажду.

Уста открой: меда сладостных рос я жажду.

Откинув чадру облаков, солнце, лик свой яви,

Чтоб радость мне блеск лучезарный принес, я жажду.

Призывный звук твой слышу и вновь лететь,

Как сокол в руке царя, к свершению грез я жажду.

Сказала ты мне с досадой: "Прочь от меня!"

Но голос твой слышать и в звуке угроз я жажду.

Сурово ты молвишь: "Зачем не прогнали его?"

Из уст твоих слышать и этот вопрос я жажду.

Из сада друга, о ветер, повей на меня,

Вдохнуть аромат тех утренних рос я жажду.

Та влага, что небо дает, - мгновенный поток;

Безбрежного моря лазури и гроз я жажду.

Мне без тебя этот шумный город - тюрьма;

Приютом избрать пустынный утес я жажду.

На площади с чашей, касаясь любимых кудрей,

Средь пляски вкусить сок сладостных лоз я жажду.

Я нищий, но мелким камням самоцветным не рад: