Стихи

Маршрут известен, кони ожидают,
немало верст осталось позади.
Дистанция как будто небольшая,
и никаких препятствий на пути…

Когда по мостовой стучат подковы,
и не забыто, вроде, ничего,
и весь багаж надежно упакован —
не застрахован ты от одного:

твоя судьба, которой вдруг наскучит
к нелепой цели мчать во весь опор,
хозяина свезет, как пьяный кучер,
на неизвестный постоялый двор.

Пусть ты — в повозке — более вменяем,
твердишь (и, безусловно, в этом прав):
«Коней на переправе не меняют!»

Меняют путь и место переправ.

* * *

Умывая природу
до первого снега,
осень тратила воду,
закончить спеша.
И последние силы
собрав для побега,
под спасительный ливень
рванулась душа.

Ей хотелось, наверно,
стать лучше и чище,
и отмыться от скверны,
и вновь полететь…
Чтоб хоть искра надежды —
на всем пепелище,
чтобы золото реже
менялось на медь.

И застыла на ветке
слеза очищенья.
Новый день незаметно
дорожки протер.
Осень рваные листья
с немым отвращеньем,
как подметные письма,
швырнула в костер.

* * *

Взгляд затравленной старой волчицы
и лица изможденный овал.
Ходит истина, в двери стучится
тех, кто раньше по ней тосковал.

А поэты давно не пророки,
в муках творчества биться устав,
друг у друга «заимствуют» строки,
что с похмелья глаголют уста.

Долго не было.
«Верно в обиде!» —
старики сокрушались по ней.
Только вновь ее кто-то увидел
на крыльце у закрытых дверей.

Но в глазах у нее не тревога,
а смиренья и грусти печать.
Отдохнет на ступеньках немного
и уходит
забвенья искать.

* * *

А тут все гораздо сложнее.

Тут уже не любовь, а судьба…

С. Довлатов

Хочу все наши дни, как четки, перебрать,
чтобы найти ответ на то, что душу гложет.
Как за последний шанс, хватаюсь за тетрадь,
хоть знаю:
все равно бумага не поможет.

Уже и не пойму —
ну что поделать тут? —
(неловкая строфа застыла на пороге)
его или свои —
да после разберут! —
я на измятый лист записываю строки.

А за окном дожди —
примета ноября —
и, кажется, тепла сама природа просит.
Но солнца больше нет.
Лишь свет от фонаря
на мокрые зонты рассеивает осень.

И горько я прошу:
«Признайся мне, душа, —
мы по душам давно не говорим с тобою —
зачем,
в какой ночи
ты тихо перешла
ту грань,
когда любовь становится судьбою?..»

* * *