«Если б смерть была мне мать родная…»
Если б смерть была мне мать родная,Как больное, жалкое дитя,На ее груди заснул бы яИ, о злобах дня позабывая,О самом себе забыл бы я.Но она — не мать, она — чужая,Грубо мстит тому, кто смеет жить,Мыслить и мучительно любить,И, покровы с вечности срывая,Не дает нам прошлое забыть.<1897>«И любя и злясь от колыбели…»
И любя и злясь от колыбели,Слез немало в жизни пролил я;Где ж они — те слезы? Улетели,Воротились к Солнцу бытия.Чтоб найти все то, за что страдал я,И за горькими слезами яПолетел бы, если б только знал я,Где оно — то Солнце бытия?..<1898>«Еще не все мне довелось увидеть…»
Еще не все мне довелось увидеть…И вот одно осталось мне:Закрыв глаза, любить и ненавидетьБесплодно, смутно — как во сне!1898МЕЧТАТЕЛЬ
(Юноша 30-х годов XIX столетия)
<Отрывки из поэмы>
Вера есть величайший акт человеческой свободы.
В. ЖуковскийМертвые суть невидимые, но не отсутствующие. Отдадим справедливость смерти.
Виктор ГюгоI
Те образы, черты которых былиТак живы, так знакомы не однимМоим глазам, и навсегда могилойЗаслонены и даже как бы смытыПотоком лет — не призраки ли?.. НоОни как бы вернулись и — зовут…Или, безмолвствуя, мне указуютНа прошлое. И в этом прошлом яКажусь им тенью, мертвой для живых —Живой для них, — по существу такой же,Как и они. И вижу я себяС другим лицом, в кругу других, когда-тоМне близких лиц… И вот одно из них,Которых тень иль дух неуловимый,Никем не ведомый, никем не зримый,В моей душе иль в памяти моейПриемлет вновь и цвет и очертаньяИ голос — это милое лицоРовесника и друга школьных лет,Поэта-мистика, который мне вверялНаивные мечты свои. Увы!В тридцатые года романтик юныйСгорел от них, и на моих глазахУгас навеки… Звали мы егоВадимом, а фамилия егоБыла Кирилин. Будь он жив, — быть может,Он так же бы боролся и с нуждой,И с неотвязной музой. Но его челоНе знает терний, и он спит глубокоВ сырой могиле, и могилы этой,Когда-то дорогой и орошеннойСлезами и увенчанной цветамиИз городских садов, теперь никто быИ не нашел… Не долговечно нашеПосмертное жилище, как и всеНа свете. Но каким воскрес онВ моих воспоминаньях, как любимыйТоварищ, пусть таким и выплываетНа этот лист бумаги, для того,Чтоб перейти в печать или в камин —Что иногда почти одно и то же…………..IV