Стихи

Огромный светлый свод, бесплотный и пустой,
Стыл в звездном холоде — пустая бесконечность,
Столь недоступная для жалобы людской, —
И в зеркале его застыла зримо вечность.

Морозом скована серебряная даль,
Морозом скованы ветра, и тишь, и скалы,
И плоские поля; мороз дробит хрусталь
Просторов голубых, где звезд сияют жала.

Немотствуют леса, моря, и этот свод,
И ровный блеск его, недвижный и язвящий!
Никто не возмутит, никто не пресечет
Владычество снегов, покой вселенной спящей.

Недвижность мертвая. В провалах снежной тьмы
Зажат безмолвный мир тисками стали строгой, —
И в сердце страх живет пред царствием зимы,
Боязнь огромного и ледяного бога.

Перевод Г. Шенгели

Соломенные кровли

Склонясь, как над Христом скорбящие Марии,
      Во мгле чернеют хутора;
      Тоскливой осени пора
      Лачуги сгорбила кривые.

Солома жалких крыш давно покрылась мхом,
      Печные покосились трубы,
      А с перепутий ветер грубый
      Врывается сквозь щели в дом.

Склонясь от немощи, как древние старухи,
      Что шаркают, стуча клюкой,
      И шарят вкруг себя рукой,
      Бесчувственны, незрячи, глухи,
Они запрятались за частокол берез;
      А у дверей, как стружек ворох, —
      Опавшие лисгы, чей шорох
      Заклятий полон и угроз.

Склонясь, как матери, которых гложет горе.
      Они влачат свои часы
      В промозглой сырости росы
      На помертвелом косогоре.

В ноябрьских сумерках чернеют хутора,
      Как пятна плесени и тленья,
      О, дряхлой осени томленье,
      О, тягостные вечера!

Перевод Мих. Донского

Лондон

Вот Лондон, о душа, весь медный и чугунный,
Где в мастерских визжит под сотней жал металл,
Откуда паруса уходят в мрак бурунный,
В игру случайностей, на волю бурь и скал.

Вокзалы в копоти, где газ роняет слезы —
Свой сплин серебряный — на молнии путей,
Где ящерами скук зевают паровозы,
Под звон Вестминстера[7] срываясь в глубь ночей.

И доки черные; и фонарей их пламя
(То веретёна Мойр[8] в реке отражены);
И трупы всплывшие, венчанные цветами
Гнилой воды, где луч дрожит в прыжках волны;

И шали мокрые, и жесты женщин пьяных;
И алкоголя вопль в рекламах золотых;
И вдруг, среди толпы, смерть восстает в туманах..
Вот Лондон, о душа, ревущий в снах твоих!

Перевод Г. Шенгели

Путешественники