Стихи

Перевод Г. Шенгели

Из книги «Монахи» (1886)

Дикий монах

Бывают и теперь монахи, что — порой
Нам кажется — пришли из древней тьмы лесной.

Как будто в сумрачных изваяны гранитах,

Они всегда живут в монастырях забытых.

Полночный ужас чащ смолистых и густых

Таинственно гудит в их душах грозовых,

По ветру треплются их бороды, как серый

Ольшаник, а глаза — что ключ на дне пещеры,

И в складках длинных ряс, как будто в складках мглы,

Похожи их тела на выступы скалы.

Они одни хранят в мельканьях жизни новой

Величье дикости своей средневековой;

Лишь страхом адских кар смутиться может вдруг

Железной купиной щетинящийся дух;

Им внятен только бог, что в ярости предвечной

Греховный создал мир для казни бесконечной,

Распятый Иисус, ужасный полутруп,

С застывшей скорбью глаз, кровавой пеной губ

И смертной мукою сведенными ногами, —

Как он немецкими прославлен мастерами, —

Великомучеников облики святых,

Когда на медленном огне пытают их,

Да на песке арен терзаемые девы,

Которым лижут львы распоротое чрево,

Да тот, кто взял свой хлеб, но, о грехах скорбя,

Не ест и голодом в ночи казнит себя.

И отживут они в монастырях забытых,

Как будто в сумрачных изваяны гранитах.

Перевод Н. Рыковой

Из книги «У обочин дороги» (1882–1894)

Артвельде [6]

Смерть величавая из глубины орга

наПод свод готический возносит до высот
Вождя фламандского, чье имя каждый год
В день поминания горит из-под тумана.

Кровавой чередой прошли над ним века,

Но в битвах и резне, в отчаянье восстанья
Народ хранит о нем священные преданья, —
Течет в вечерний час рассказ у камелька…

Низвергнув королей, он их топтал ногами.

Доверчиво к нему стекаясь без конца,
Вручал ему народ и руки и сердца,
И бушевало в нем стихий народных пламя,

Он знал и помыслы и душу знал народа,

И он провидел бунт, что в будущем блеснет
Как факел огненный; и рук могучий взлет
В грядущем предвещал желанную свободу.

Творил он чудеса — легенды в мире прозы, —

Преграды все ломал, в борьбе добра и зла,
Покуда в саван смерть его не облекла,
И мрак окутал лоб, где вспыхивали грозы.

Он пал в вечерний час, предательски убитый…

А в городе народ восстал в вечерний час.

Перевод Б. Томашевского

Часы