Стихи

Поэт неровный и взъерошенный,
Как наша мать — Сибирь — сама,
Пришел он, протестант непрошенный
В Москву со станции Зима.

В нем дух еще коммунистический,

Он въелся, как крестьянский пот.
Но сквозь сумбур диалектический
Лирический и вольный взлет!

Пусть на поэтов власть оскалена,

Народ их чтит за ширину,
Он за усы подергал Сталина,
Слегка Хрущеву подмигнул.

Увлекшись «вольной географией»

На Западе, «passez moi
le mot», крамольной биографией
Помазал губы буржуа.

Отшелушится и отвеется

Зерно, наполнив закрома…
И победит, хочу надеяться,
Сибирь, и станция Зима!

Четверостишия

1.

Да, ты несчастен — это ничего,
Ты знаешь — мир построен на контрасте:
Несчастье — это отдых от того,
Мученья, называемого «счастье!»

2.

Мы любим мир — но он не хочет нас…
Он принял нас — нам стали узки стены…
Взаимность наступает в смертный час,
Когда у нас… нет силы для измены!

3.

Мы к правде жизни с каждым годом строже,
Но, создавая жизненный рассказ,
Припоминая все, что видел глаз,
Мы… форму ценим все-таки дороже!

4.

Ты говоришь: «От первых дней Вселенной
Любовь одна». О нет, ты неправа,
Любовь меняет облик, но слова
О ней остались ложью неизменной!

5.

Прощает сердце — ум не признает.
Прощает ум — с ним сердце не согласно…
Вот почему в любви наоборот
Быть объективным — значит быть пристрастным.

Лютик

Цветы люблю. Они с душой сроднились.
И совершенно безразлично мне
Сирень ли, роза, лилия ли, ирис
Или герань в горшочке на окне.

Пускай провинциально и старинно —

Петуния, герань, табак, левкой —
Цветы люблю… и в летний вечер длинный
Сиянье красок, аромат, покой…

Близка мне скромность полевых раздолий,

И — словно вычур тонкого резца
Причуда орхидей и чаш магнолий…
Цветов не счесть, им в мире нет конца.

Со всех полей, путей и перепутий

Их не собрать, не вспомнить… Но когда
Придет конец — в глазах мелькнет лишь лютик
С обочины дороги… в никуда.

Зажги на елке свечи

О Рождестве, пушистом, рыхлом снеге,
О ледяных узорах на окне
И легких санок радостном разбеге
Сегодня вспоминаю, как то сне.

Другие годы и другие лица,

Ажур дворцов, костров горящих дым,
И призрачная невская столица,
Закутанная инеем седым.

И в голове воспоминаний стая,

И грусть потерь не так уже остра…
Как был красив в уборе горностая
Неповторимый, строгий град Петра!

Пускай бывали и другие елки,

Очаг, уют и терпкий запах хвой —
Все это только жалкие осколки
Пред той, неотвратимой красотой.

Ну что ж, мой друг, зажги на елке свечи,

Прибавь вина в воспоминаний хмель,
Пусть за окном о первой нашей встрече
Рождественская пропоет метель.

«Вы знаете — что значит для меня…»