Стихи

1973

***

Остались мне от войны, от блокады

Жизнь – за троих, за троих – смех.

Лишь Пискарёвка в кольце ограды

Вечным плачем одна на всех.

1973

***

А детство, даже блокадное,

Всегда совершенства искало.

И сердце, до сказок жадное,

Пушкина томик листало.

1973

***

На Васильевском острове, в старой квартире,

В затемненной комнате, без мамы и слез,

Жил, подобно мишени в тире,

Трехлетний мальчик, не знавший грез.

На стене отсыревшей черной тарелкой

Дрожало радио воем сирен.

Каким-то чудом жила этажерка,

На ножки задние сделав крен.

Хранила она разноликие книжки

И вазы ажурные из стекла.

И книжки часто дарили мальчишке

Сказки, где жизнь красиво текла.

А вазы, когда зажигались свечи

Или буржуйка пела в углу,

Вдруг начинали тихие речи,

Мерцая радугой на полу.

Мальчик, наверно, привык к обстрелам

И с голодовкою свыкся тоже.

Он до войны рос смешным пострелом

И был для мамы всего дороже.

А теперь, на Васильевском, в старой квартире,

После холода и войны

Маленький сказочник в темном мире

Слушает музыку тишины.

1973

***

Куда несет меня теченье?

В каком водовороте сгину?

И жизни жуткое мученье

Когда навеки с сердца скину?

Устал я. И других измучил.

Вокруг лишь жалобы да стоны.

Судьба, как в ребусе излучин,

Какие мне хранит затоны?

Все просто кажется порою,

И вдруг – тупик, и нету хода.

И кажется: себя зарою

В бурлящей пене парохода.

Барахтаюсь, глотаю воду.

Тону, нет сил сопротивляться.

Но случай вдруг относит к броду,

Чтоб вновь мне жизни удивляться.

1977

***

Мне солнце улыбается в лазури,

Живительную прану льет в меня.

И даже рев неумолимой бури

Доходит ржаньем дикого коня.

И ни испуга в сердце, ни томленья.

Смеется жизнь вокруг и ворожит.

И легкая вуаль воображенья

Над каждым чувством трепетно дрожит.

1973

***

Весна и женщины преображают мир.

Струят тепло нам в грубые ладони,

Чтоб страсти, словно бешеные кони,

Не унесли нас на кровавый пир.

Нас награждают женщины любовью

Не для того, чтоб враждовали мы,

Вгоняли солнце в катакомбы тьмы

И орошали землю пряной кровью.

Весна нам стелет под ноги цветы,

Чтоб женщину мы ими украшали,

Чтобы добро со злобой не мешали,

Над юностью не ставили кресты.

Весна и женщины любовью рождены

И для любви. Нам это помнить надо,

Чтобы войны постылой канонада

Не расколола мирной тишины.

1972

***

Не тревожьте меня. Я устал.

Силы выжаты будто сок.

И души голубой кристалл

Рассыпается в мелкий песок.

Мне сегодня – тысячи лет.

В сердце – жуть от вселенских мук.

Я сегодня – как желтый скелет,

Как волшебник – без глаз и рук.

Я прошу: не тревожьте меня.

Дайте сердцу побыть в тепле.

Я еще поменяю коня,

Снова буду сидеть в седле.

1969

***

Не говори. Ответ мне ясен —

Ты болен, занят иль устал…

Я вновь один, как старый ясень,

Что при дороге пыльной встал.

Я, как и он, под осень таю

От бесконечных, злых дождей,

И мшистой грустью обрастаю

При виде клина журавлей.

Мне жутко будет от метели,

От зимней тягостной ночи…

Ну что ж, коль чувства облетели,

Так не заманят – калачи.

1969

***

Годами боль во мне качается,

Как люлька в тягостной ночи.

Ни на минуту не кончается,

Хоть ей анафему кричи.

То одиночеством затянет,

То горькой думою запьет.

И жизнь так безнадежно вянет

И безразличьем сердце бьет.

И мысли черные тягучи

И тайно тянутся к петле.

Судьба, как грозовая туча,

Все ниже клонится к земле.

Но знаю я: тот миг настанет,

И траур жизнь перехлестнет.

И все на место сразу встанет,

И боль колени подогнет…

1969

Весна

Как все же радует весна…

Сквозь стужу, прячась за метелью,

Она вначале, как струна,

Звенит веселою капелью.

А чуть апрель качнет крылами —

Снега осядут, треснет лед,

И черно-белыми следами

Весна на землю опадет.

Земля, счастливая, оттает.

Забудет завыванья вьюг.

И стаи птичьи бросят юг,

И север родиной им станет.

С певучим треском лопнут почки.

Листва проклюнется… и вдруг

По небу огненные строчки

Гроза разбрызгает вокруг.

(1980?)

Песня

Одуванчика тонкая ножка

И серебряный шар головы…

Потерпи, буйный ветер, немножко,

Дай цветку постоять у Невы.

Он реке подарил свое солнце,

Превратился в серебряный звон.

Потерпи, буйный ветер… В оконце

Парашютики выбросит он.

Одуванчика тонкая ножка

И серебряный шар головы…

Потерпи, буйный ветер, немножко,

Дай цветку постоять у Невы.

1978–80

***

Душа озарена! Рокочет гром.

Лечу! Куда? – Не ведаю покуда.

Иль то иных миров ракетодром,

И ждет меня неведомое чудо?

Глаза прикрою – видится звезда.

Сквозь голубой туннель – ее сиянье…

Так в детстве уносили поезда

Мечту мою на вечное свиданье.

Раскрепощаюсь. Выплываю в свет.

В блаженстве растворяюсь… И невольно,

Душа, забыв скрижали давних бед,

Парит над Вечностью привольно!

1980

Владимиру Балыбердину*

Вершин не покоряют. К ним – восходят.

Там, на вершинах, душу познают.

И на подходах к ним – себя находят

Иль в слабости и трусости снуют.

Лавинам салютуют не для славы.

Их канонады бросят сильных в дрожь.

У гор свои законы, мир и нравы.

Там не в цене ни слезы и ни грош.

Там мужество – вот золотые слитки.

Там техника и стойкость – вот заслон.

Там камнепады бьют, словно зенитки,

В тебя в упор со всех пяти сторон.

И если не сорвешься с вертикали,

Расщелины и ледники пройдешь,