Беспокоясь за зиму,В тёплый январский четвергМаму из магазинаПятилетний ждалЧеловек.Он казался седым,Снегом припорошённый.Шапка под капюшономЦвета летящей звезды.Цвета песочной горстиВязаные ладони.Надо бы унестиЗиму, а то прогонят —Папа читал емуЭто из детской книжки.Нужно сказать мальчишкам.Есть во дворе Тимур,Старше на целый палец,Красный катал «Камаз».Если б они не спали,Всё бы успели враз.Жгло снегопадом тьму,Месяц болел, пылая.Думают почемуВсе, что зима злая?– Добрая! – закричалМальчик от нетерпенья. —У меня день рождения! —И весь мир замолчал.«Мы спускались ниже, ниже…»
Мы спускались ниже, ниже,У меня был новый фонарик.– Оля, что там?Мы с сестрой и Миша.Он испугался, у двери следил за нами.– Здесь есть слизняк, – говорит, отступая,Оля. Почти к стене прижалась.Стена, как рассыпчатое молоко, ейОтпечаталась на пижаме.– Девчонки, пойдёмте лучше назад, —Мише прохладно, он топчется, мнётсяНа месте. Сегодня будет гроза,А нам и хочется, и живётся.Мы вошли в приоткрытую тьму,И тьма приняла нас, сомкнулась за спинами.Наверное, именно потомуМиша жив, а мы уже сгинули.Почему ты плачешь, Аркадий Юрьевич?
Звоночек
Мне перестало везти с автобусом.Он не приходит за мной, не приходит.А я всё делаю привычным образом.Прихожу, становлюсь, жду его – верно же вроде?Тучи по-прежнему были синими,Люди водой запивали икоту —Всё так, но автобус не шёл везти меня.И я перестала ходить на работу.Виктор Петрович носил платочек в верхнемКармане затёртой рубашки розовой.Коровы так радостно рожали на ферме,Тучи семь раз разрешились грозами.Что же мне делать, люди добрые?В киоске крутится, крутится вертел.Беды-подружки смеются: дома яСпать перестала, верьте не верьте.В тяжёлой дремоте явились мне люди.Я узнала: это спасители, ангелы ночи.Говорят: всё потому, что сердце твоё не любит.Беги, беги отсюда, это был первый звоночек.Звенит, звенит мой первый звоночекЗвенит Вагнером, а потом Мандельштамом.Беги, потому что ни одна жизнь не хочетТого, кому и бежать невмочь, иНе успокоиться под одеялом.Дашенька-журналистка