Стихи

Закат не сдается, все тлея и тлея
На море, и входят, изысканно кротки,
В чертог водопоя, невинно алея,
Олени — унять пересохшие глотки.

Бросают на берег шелко́вые тени,

Склоняют скрипичные длинные лица
И лижут прохладные кольца олени,
Чтоб так в тишине с тишиной обручиться.

Напились и — прочь. На песке остаются

Следы, розовея. И входят в печали
Олени заката, и пьют не напьются
Молчанием тех, что уже убежали.

Скелет корабля

Кораллы, моллюски скрывали века́ми
Скелет корабля, что служил Соломону,
Но волны его оживляют губами,
В песке он тоскует по водному лону.

И пальма над ним словно мачта под ветром,

Сцепляются кости, сплетаются тросы,
И движется он по песку метр за метром…
И — Б-же! — на нем оживают матросы.

Песок они веслами пенят, как воду.

Вот — Красное море, два шага, не боле…
Проклятье! Не сдвинуться им ни на йоту.
Стоят они там, где стояли дотоле.

Эйлат

Волна красноморская нынче хвалила
Себя на глазу голубом до заката:
«Ходили по мне корабли, что светила,
В Израиль везли груз офирского злата.

Теперь завлекают пловцов они в море,

И те возвращаются лишь в сновиденья…»
— Волна, корабли эти встретишь ты вскоре,
Поднимут они паруса Воскрешенья.

Тогда поплывут с ними в разные страны

И притчи царя, и синайская лира,
А в край, где белеют Иакова станы, —
И жемчуг приязни, и золото мира.

Последняя линия

Темнеет. Последняя пра-, перволиния,
Чиста, неподдельна, бежит в лихорадке,
И, то розовея, а то бледно-синяя,
Меня поучает, дрожа на сетчатке:

— Последняя — первая. В беге — покой мой.

И если б мой ритм не заполнил пусто́ты
В тебе, этой дрожи, исконной, искомой,
Найти бы не смог никогда, ни за что ты.

— Права ты, тебя восхвалять не устану,

Искрятся во мне от щедрот твоих крошки.
Но чуть только пылью мерцающей стану,
Куда унесут мою дрожь твои дрожки?

Гора Синай

Укажет перстом на Синай тишина мне,
Но я не взойду на него, хоть ты тресни.
Домой убегу, где нет камня на камне!
Еще заклюют меня до смерти песни…

А может, отброшу сомнения прочь я

И в Облако вниду, и тайны узрею…
Да чтоб тишина вместо памяти в клочья
Меня разорвала!.. О нет, не посмею.
— Синай, господин тишины многомилья,
Шаги мои шаткие — к Облаку света.
— Ты кто? — расправляет орел свои крылья.
— Кто я?.. (Эта песня еще не допета.)

1949

СКРИПИЧНАЯ РОЗА Пер. Валерия Дымшица