Стихи и эссе

При сочинении «Апрельского письма» Ингер Кристенсен, жившая в это время в Париже, ориентировалась на серийную технику Оливье Мессиана. Произведение состоит из семи разделов, каждое по пять строф, пронумерованных кружками от 1 до 5. Эта нумерация (соответствующая некоторым «следам» в тексте) следует композиционному принципу стихотворения, «симметричной пермутации», часто использующейся в музыке. Используется некоторый ряд, например, для первого раздела

5 4 1 2 3

и читается следующим образом:

5-й элемент, 4-й элемент, 1-й… и т. д. элемент композиции

3 2 5 4 1,

так что следующий за ним ряд будет читаться:

1 4 3 2 5.

Пермутируя дальше, рано или поздно он вернётся к первоначальному. В нашей последовательности с первым рядом совпадёт седьмой:

54123

32541

14325

52143

34521

12345

54123

alphabet (alfabet, 1981)

1

абрикосовые деревья есть, абрикосовые деревья есть

2

папоротник есть; и брусника, брусника
и бром есть; и бомба водородная, бомба

3[40]

цикады есть; цикорий, цинк
и цитроновые есть; цикады есть;
цикады, циклады, цикута, церебеллум

4

Дрофы есть; драмы, куклы долли,
душегубы есть; дрозды, дрозды;
дымка тумана, диоксин и дни; дни
есть; дни, дать дуба; дистих
есть; дистих, дни, дать дуба

5

есень есть и осень и ясень; есень; ересь
есть; и единственное есть; епифания,
едина плоть вдов, единорог есть; детали
есть памяти, память и памяти свет;
и – после – всесвéтие есть; дуб и ель
есть, и ежевика, единый род, уединение
есть, гага-птица, и паук-птицеед есть,
и эссенция, и грядущее, грядущее

6

серая цапля-фря есть, с её серо-синей в свод
неба спиной, с головой в чернь и
хвостовым оперением в свет, в так
называемом Старом Свете она есть, в птичьих
колониях она есть, и форель есть
и птица-фрегат, и филомела, и
фасоль и фиалка, и фетр, и фарерские
овцы, и цвет их шерсти, и расщепление ферментов
есть и финики, и фиаско, и фатальные
ошибки, случайные, систематические,
дистанционное управление, и серая цапля-фря,
и фрукты и фиги во фруктовом саду, где
и абрикосовые есть, абрикосовые деревья,
в тёплых странах, где тепло точно воспроизводит
цвет мяса абрикосовых деревьев

7

границы есть, улицы, беспамятство,

густая трава, и огурцы, и козы, и дрок,
гипер-восторги есть, границы есть;

ветки есть и ветер, что их качает,
есть, и уникальный рисунок веток

с дерева, что называется дуб, не иначе, есть,
что называется ясень, не иначе, есть, и берёза
и кедр есть, и на гравии садовой дорожки

повторенный рисунок тенью есть, и есть также
плач, горе в голос, горечавка, гиацинт,
жгутики, серый гусь, и гусята серого гуся,

и дробовики есть, и загадочные задворки,
заросшие, пустынные, где смородина только,
дробовики есть, посреди освещённых химических
гетто дробовики есть, с их старомодной
торжественной точностью есть эти

дробовики, и голосящие женщины есть,
но не голодные, как жадные совы, и место убийства,
место убийства, сонное, обычное, абстрактное,
погружённое в известь, в богом забытый свет,
это отравленное белое гибнущее стихотворение

8