Читаем Стихи и эссе полностью

жизнь есть, воздух, которым мы дышим, есть,лёгкость во всём, равенство во всём,тождество, открыто движущееся высказываниево всём, и пока с шумом взлетает вверх каждое деревов раннее лето, страсть, страсть естьво всём, замысел, просто как если бы для воздушной игрыс манной небесной годился б набросок,просто как если счастье имеет довольно хлеба,а несчастье нет, просто как если стремлениеимеет довольно путей, а страдание нет,просто как прост священный лотос,потому что его можно съесть, рисунок так прост,как если бы смех набрасывал в воздухе твоё лицов середине ноября, в то время года,когда люди живут одинаковыми снами,смытое прошлое одного рода,похожее на высушенный солнцем каменьтам стоят безмолвные родители,дети бегают вокруг с собакой,приезд, который пытаешься изобразить, иликак вода поднялась до моего рта, и как яспала в своём отеле в номере,это было как сон, что плыл,который, видимо, остался от визитёра,что отставил его в сторону и забылво сне ни одного знакомого не былотолько изучающий взгляд белогоабрикосового дерева, что оглянулось было,прежде чем вдруг уйти, его забылинаверное, его забыли там летом,когда мир, как праздник, был белым,и прежде чем я поняла, что в этомсне должен сновидец видеть, как светомплоды осиянны, что снятся деревьям всем теломснегвовсе не снегесли он выпадаетв июнеснегвовсе не с небападаетв июнеснегсам пророс из землии зацвёлв июнекак яблокиабрикосыкаштаныв июнезаблудитьсяв настоящем снегукаковой снег в июне естьс цветами и семенамикогда никак нельзя умиратьа теперь без паники, это папоротникина хворосте, они собирают времяи вяжут его, у папоротников свойкалендарь, слёзы дождь и немногосолнечного света такого чёрногокак если бы его везли на себе лесныеулитки, как когда прислушиваешьсяк тихому листу папоротника и самым нижнимкоричневым спорам секунд, что всё ещётикают, может быть, вспоминаюткак спрятавшись мы лежали, какспрятавшись в том месте, куда никогдани один человек не заходит, лежали мы,пока наконец не родились и невыползли на свет, я беспокойнооглядываюсь, и снег,который сегодня так тонкопадает, осторожно просыпаетсяи тает, луг, натянутыйчибисами, тут лежит, идёшьна запах, хрустмёрзлый во льду, точно так же,как однажды слёзы жемчугомпокатились и, должно быть,радовали глаз при виде больного,но тело стало солёным, так что егодолгий рассказ растворилзеркало, несколько снежинокс потолка, видимо выпав на мою маму,растаяли, и детство распространяетсявперёд, у окна тамчуток солнечного светазапуталось в складках шторвечер шестнадцатого июняиз окна поезда остановившегосяне по расписанию я вижу как онииз погасшего кирпичного заводаизвлекают жарвозможно по привычке они идутвниз по тропе и дороге тогда какоблака собираются к скоромудождюлишь самый дальний краешек поляосвещён солнцеми вообще нет никакогожара что я вижуможет быть это маки а можетпогасший кирпичный заводлес лишь частичноповаленный может бытьэто овцы сходят внизпо тропе, в то время как тениживой изгороди мимо которой они идутдвигаются толчкамитакое чувство, как будто смотришьна старинную картину, на которойна заднем плане движется рядфигуркоторые можно различить толькоесли увеличить изображение либокак людей которые идутс завода домоймарширующие усталые солдатылибо как овец бегущих вслед запастухом, на переднем планеМадоннав покрытом пухом кустарникенесозревшей ежевикикобальтовая бомба естьоблечённая в оболочкуизотопов кобальт-60период полураспада ихгарантирует экстремальноэффективное воздействиебольше не надо ничегоговорить, мы гарантируем,что ущерб будетвсецелым, большенечего сказать, мыгарантируем нам всё илиничего, больше сказатьнечего, гарантируя,что всёв ничто можетпревратиться, мы лишаемсяспособностини о чём (не) думать,ни о чёмв мире, как мыговорим, если мытолько существуем, большенечегосказать, мыгарантируем,что мы всёсотрём, всёуничтожим, так что первоевсё решающееНичто (не)сможет писать стихи как ветерв воздухе или по водестихи писать можетбольше нечегосказать, мы убиваембольше чем нам кажетсябольше чем мы знаембольше чем мы чувствуембольше нечегосказать, мы ненавидим,больше ничегокак королевская райская птицав своём гробе из трясины,как червь в болоте,как сарыч,раздавленный штормом,как прихваченный спасательной шлюпкойсерый попугай с чьей-то плантациизрения, с сегодняшнего дня так я хочу жить,сдавленной упакованнойкаким ни на есть голубем извсех утомлённых совокуплением голубей,в последней группе перьев которого отчаянноененастье мираглаз человекасталкивает вниз, так я хочу жить,с моим собственным крошечнымизысканным периодом полураспада до дрожив сердце, так я хочу умереть,я выучила, что я должна умереть,я сказала себея должна умереть, сказано иподумано для печали, длязабвения, сделано, сказаномне, думай, как птица,что строит себе гнездо,думай, как облако, как корникарликовой берёзыдумай, как лист на дереведумает, как тень и свет,как светящаяся кора думает,как думают личинкипод кожей коры, как лишайникина камне, как нарост на дереведумает, как петров крест думает,как туманная лесная полянадумает, как болотца думают,когда восхождение радугиотражается в них, думай, какгрязь, как дождевые каплидумают, думай, как зеркало,так жизненно важно, посмотрисо своего трона из Ничтона вихрь песчаной бури,посмотри, как банально заключённаяостроумно в малой песчинкеотдыхает ископаемая жизньпосле странствия, посмотри лишь,как она спокойно несёт скоплениеначал из первоморя,посмотри только,как прост знак,в котором как сутьотражаетсяистина, посмотри только,как правдиво и милосердно, оставьих лежать, положи к нимслова, но оставьих лежать, посмотри,с какой лёгкостьюони сами находят себе укрытиепод камнем, посмотри,с какой лёгкостью онивторгаются в твой слухи нашёптывают смертипусть уже уйдёт
Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о России
10 мифов о России

Сто лет назад была на белом свете такая страна, Российская империя. Страна, о которой мы знаем очень мало, а то, что знаем, — по большей части неверно. Долгие годы подлинная история России намеренно искажалась и очернялась. Нам рассказывали мифы о «страшном третьем отделении» и «огромной неповоротливой бюрократии», о «забитом русском мужике», который каким-то образом умудрялся «кормить Европу», не отрываясь от «беспробудного русского пьянства», о «вековом русском рабстве», «русском воровстве» и «русской лени», о страшной «тюрьме народов», в которой если и было что-то хорошее, то исключительно «вопреки»...Лучшее оружие против мифов — правда. И в этой книге читатель найдет правду о великой стране своих предков — Российской империи.

Александр Азизович Музафаров

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное