Читаем Стихи и песни без костей полностью

25.07, 12.08.2021

32.

Ах, быть бы мне деревом –

Век простоять,

И чтоб кто-то в итоге

Оставил лишь пень

От меня.


Быть бы мне деревом –

Весной расцветать,

Увядать в ноябре.


Быть бы мне деревом –

На стулья, лопаты, оконные рамы,

Столы и шкафы, на ещё одни стулья

Пойти.


Это хоть что-то, не то что сейчас -

Не стою на ногах, сразу падаю,

Ни расцвёл, ни увял – никакой,

И после меня

Пользы, в сущности, нет.

11.09.2021, 12:15

33

Когда передёрнет от холода

Сказанных мною слов

И виды любимого города,

Родимый дарившего кров,

Вдруг станут пусты,

Безразличны до страха безумного,

А догорающие мосты

Не заставят шевельнуть и ухом.

Когда моя как бы искренность –

Лишь использованный мануал,

А "люблю", обращённое к близкому, –

Не любовь, а лишь ритуал.

Когда я решу своё сердце

Потрогать, а в клетке грудной

Не пылает и даже не теплится –

Лишь глухой перестук, перебой.

Когда и ничто уж не тронет –

Ни радость, ни грусть и невзгоды –

Я пойму, что стал вдруг свободен,

Но нужна ли такая свобода?

12.10.21

34. небольшой этюд*

I

Возвращаться домой я никак не желаю,

Не желаю вновь видеть всё это.

Мой город – полный антоним раю.

Мой город – зыбкая Лета.


Я там не был давно, но стоит лишь вспомнить,

Прокрутить в голове те пейзажи,

Снова вижу, что город мой стонет

Истошно, хрипло, протяжно.


Ветер там, видно, всё проклинает,

Свистит так натужно и злостно

Изнурённым визгливым собачьим лаем

И норовит в лицо что-то бросить.


Мой город – могила открытых просторов.

Мой город – морочный омут.

Мой город – холодный зигзаг коридоров.

Мой город – лишь пасквиль на город.


II

На пару дней я всё ж вернулся –

Как жаль, не удивлён совсем.

Всё так же больно, так же пусто,

Мой дух возвышенный осел.


Здесь всё грустно́ и даже двери

Скрипом интонируют печаль.

На моей в здесь счастье вере

Наложена прощальная печать.

27.10.21

35

Я, видно, очень устал. Не держат ноги.

На пороге – тревога,

подождав немного,

подошла. Я дрогнул –

и внутренности мои – на открытой дороге.

02.11.21

36

Ждал сидел я у окна

Салтыкова-Щедрина.

Я взглянул на небеса –

Ре́дки се́ды волоса

Вдруг посви́нчили с небес.

Бес ли это? Нет, не бес!

Салтыков-Щедрин упал

С неба в мир наш, в наш капкан.

И сказал я Щедрину,

Вдруг живому Щедрину:

«Михаил Евграфыч, дай

Знать мне в мире много тайн –

Где здесь свет, а где говно?..».

И сказал Щедрин: «Давно

Я не видел этих мест!».

И вдруг по́днял правый перст.

Указал на горсовет:

«То – говно! Никак не свет!».

И пропал наш горсовет,

Будто не было и нет.

После тыкнул пальцем в лес:

«Лес – говно» и лес исчез.

После палец полетел

На всё кругом. И тел, и дел

Много в никуда исчезло,

Просто взяло и исчезло.

Наконец и на меня

Указал. С радаров я

Тоже сгинул и пропал,

А Щедрин плясал канкан:

«Всё – говно! Лишь я один –

Салтыков- и Свет-Щедрин!».

Но, от гордости пьянея,

Он случайно указал

На себя. И тут, немея,

Также без вести пропал.


Так прошла под небом сим

Встреча с Буддой-Щедриным.

04.12.21

37

Моё северное лето,

Моя высохшая Лета,

Что стремительной кометой

Прорывала небеса.

Ждёт и свищет она где-то,

И меня зовёт к обеду –

Моя взращенная дельта

Затуманилась в глазах.

18.12.21

38

Будет весело и страшно

Будет радостно и больно

Будет правильно и верно

В этом худшем из миров


Будет гадко и уныло

Будет странно и тоскливо

Будет ладно и неладно

В этом вешнем из миров


Будет холодно и тускло

Будет жарко и угрюмо

Будет гладко и нелепо

В этом злачном из миров


Будет высоко и пусто

Будет грозно и негромко

Будет тесно и нестройно

В этом чёрном из миров


Будет поздно, поздно, поздно

В этом раннем из миров.

03.01.21

39

Всё спит, и только я проснулся.

Меня тревожит не начавший свой полёт

День.

тот же день.

40

8 9 5 3 5

6 4 8 ѣ

2Х Ѣ

Б Л Ѣ

тот же день.

41. Тихий-тихий человек

Тихий-тихий человек.

Был когда-то небом.

Не имел чела и век.

<Как снежинка> белый.

И шагал он по просторам,

И летал по ветру.

Был он параллелен хору,

Параллелен метру,

Параллелен килограмму

И температуре.

Жизнь его была без рамы,

В голове теллурий.

Но от радостей своих

Подустав внезапно,

Он решил спуститься в них –

В мира других лапы.

Предвкушая приключенье

В том миру иных,

С превеликим наслажденьем

Вмиг в наш мир проник.

И когда увидел нас

Глаз его блаженный,

Обрывки нам привычных фраз

Шли в ухо постепенно,

Проникал в нос запах наш,

Ощущался вкус,

Улетучилась вся блажь

Прежних светлых чувств.

Первым делом почернел

Человек небесный.

В его груди от наших дел

До боли стало тесно.

И, теряя свои силы,

В ночь, пока мы дремлем,

Стойким тёплым летним ливнем

Он упал на землю.

Больше этот человек

Не <как снежинка> белый.

Появилась пара век.

Стал громким, как сирена.

И теперь он вместе с хором,

И теперь он в метре.

Позабыл свои просторы,

Стал противен ветру,

Стал противен сам себе –

Вот теперь он с нами!

Проклинает весь свой век

Грозными глазами.

04.01.22

42

Звук призрачный. Тело бездыханно.

И бес никак не хочет выходить.

Непринуждённо, тихо, как-то странно

Перегорела, перетёрлась нить.


Уплыл лениво твой последний рай,

Уплыли вешние счастливые деньки,

И только тошный соколиный грай…

лишь тошный соколиный грай…


Звук призрачный. Бездонно небо, лунно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия