Стихи и песни (сборник)

О чем он думал, Питер Брейгель,
Какими образами бредил,
Когда изобразил Христа
На фоне северной равнины,
Сгибающим худую спину
Под перекладиной креста?
Фламандские вокруг пейзажи, —
Взгляните на одежды стражи,
На эти мельницы вдали!
Еще один виток дороги,
И он, взойдя на холм пологий,
Увидит в море корабли.
Еще не бог он. На мольберте
Он человек еще, и смертен,
И явно выглядит чужим
В долине этой, в этом веке,
Где стужа сковывает реки
И над домами вьется дым.
Светало. Около отлива
Кричала чайка хлопотливо.
Тяжелый дождь стучал в окно.
О чем он думал, Младший Питер,
Когда лицо устало вытер,
Закончив это полотно?
О чем он думал, старый мастер?
В ночном порту скрипели снасти,
Холодный ветер гнал волну.
Об одиночестве пророка,
Явившегося позже срока,
Попавшего не в ту страну?
Толпа в предчувствии потехи.
Мерцают золотом доспехи,
Ладони тянет нищета.
Окрестность – в ожиданье снега,
И туча провисает с неба,
И над Голгофой – пустота.

1982

Около площади (песня)

К спектаклю по пьесе Бориса Голлера «Вокруг площади»

Ветер неласковый, время ненастное, хмурь ленинградская.
Площадь Сенатская, площадь Сенатская, площадь Сенатская.
Цокали, цокали, цокали, цокали, цокали лошади
Около, около, около, около, около площади.

Мысли горячие, мысли отважные, мысли преступные.
Вот она – рядом, доступная каждому и – недоступная.
Днями-неделями выйти не смели мы, – время нас не щадит.
Вот и остались мы, вот и состарились около площади.

Так и проходят меж пьяной беседою, домом и службою
Судьбы пропавшие, песни неспетые, жизни ненужные…
Цокали, цокали, цокали, цокали, цокали лошади
Около, около, около, около, около площади.

1982

Иван Пущин и Матвей Муравьев (песня)

За окнами темно,
Закрыты ставни на ночь.
Ущербная луна
Струит холодный свет.
Раскупорим вино,
Мой друг Иван Иваныч,
Воспомним имена
Иных, которых нет.

Сырые рудники

Хребты нам не согнули.
И барабанный бой
Над нашею судьбой.
Острогам вопреки,
Штрафной чеченской пуле,
Мы выжили с тобой,
Мы выжили с тобой.

Кругом колючий снег,

Пустыня без предела.
За праздничным столом
Остались мы вдвоем.
Идет на убыль век,
И никому нет дела,
Что мы еще живем,
Что мы еще живем,

Свечей ложится медь

На белые затылки.
Страшней стальных цепей
Забвения печать.
Лишь прятать нам под клеть
С записками бутылки
Да грамоте детей
Сибирских обучать.

Не ставит ни во что

Нас грозное начальство,
Уверено вполне,
Что завтра мы умрем.
Так выпьем же за то,
Чтоб календарь кончался
Четырнадцатым незабвенным декабрем!

1983

Иосиф Флавий