Стихи и поэма

Ходит над землей.

На нее похожа

Яростью живой

Молодость летучая

Наша с тобой.

Источник: Державин В. Облако // Красная Новь.

1935. № 10. С. 94.

__________________

РАЗГОВОР С ОБЛАКАМИ

Будто в небе задумались

Облака Альта-кумулюс,

Будто мир в человецех

и благоволение.

Может быть,

Я сейчас

Первый раз

На веку молюсь.

Первый раз

И последний

Встаю

на колени я.

Как со дна

Необъятного

Капища тления

в пропасть

заживо вверженный,

вместе с умершими,

Говорю я

с ночными —

Еще не померкшими —

Между темной землею

И звездными вершами

к лукоморью рассвета

небесными нерестами

В высоте несказанной

плывущими —

перистыми

облаками:

— Когда вы — над кровлей, отцовою,

Далеко

За горами

Безлюдно-ущелистыми,

Загремите весенней

Икрою перловою,

Покидая навеки

Путину небесную, —

Бросьте горсть ваших капель

В палату трапезную,

Где сидит мой отец

За нерадостной чашею

И беседа иссякла струей замолчавшею.

Вы ему прошумите

Листвой заоконишною,

Что в плену я у смерти,

Что я далеко, но что я

Жив,

Что я ворочусь.

Источник: Державин В.В. Снеговая корчага.

Стихи и поэма. М., 1979 (Библиотека «Огонек».

№ 30). С. 30–31. В другой редакции: Советская

поэзия: В 2 т. Т. 2. М.: Художественная литера-

тура, 1977 (Библиотека всемирной литературы).

Державин В.В. Стихотворения. М.: Советский

писатель, 1936.

ВЛАДИМИР ВАСИЛЬЕВИЧ ДЕРЖАВИН

На Середине Мира

Державин В.В. Стихотворения. М.: Советский

писатель, 1936.

Первоначальное накопление (поэма). Детство (Ро-

дина).

Стихотворения. Часть 1.

корни и ветви

город золотой

новое столетие

озарения

волны

СЕВЕРНАЯ ПОЭМА

В. А. Луговскому

I

Заря. Мильоны птиц. Зеленая вода,

Прозрачная до дна. В стодневном солнце глыбы

Столовых гор. И вновь к ним пристают суда —

Почтовый пароход и сотни бочек рыбы

Несущий траулер. Они зашли сюда

Взять уголь, залечить проломы и прогибы.

И к дому поплывут. Туманная Страна,

Как рыбы с твоего серебряного дна.

II

Под кроной снежных бурь, в тюленьем плеске, в

чащах

Китовых гейзеров, вдоль кромки берегов

Шли утвердители путей Кабо, лежащих

Почти у полюса. И ребра их судов

Ломались пополам между зеркал звенящих,

Меж ледяных зеркал. Пока «Сибиряков»

Не проломил насквозь в закованном просторе

Огромной трещины до Берингова моря.

III

Голландцам Арктика мерещилась путем

К шафранной Индии, к Китаю золотому.

Весною, как в кабак, влетал в твой светлый дом

Веселый китобой по поводу иному.

И открывала ты поющие, как гром,

На огненных столбах ворота. Только к дому,

Быть может, никогда не воротился он,

Медведицей твоей стоглазой усыплен.

IV

Но и домой придя, в Гаагу, в тихий Бускон,

Он, смуглый и седой, тоскует о тебе —

О пене, льющейся по почернелым доскам

Пузатой палубки, о свадебной гульбе

Белух под Свальбардом. А мать с горящим

воском

Свечи ушла в собор, молиться о судьбе

Сынка. Но, чу, салют на верфях! На глубины

Скатился новый бриг. Теперь не сдержат сына

V

Ни бог, ни божья мать... Так здравствуй, океан!

Ты чешешь брюхо вод о каменную

Подводных гор!.. Кричит свирепый капитан

Слова команды. Он на добрую поживу,

Раздув ноздрю трубой, уставился в туман,

Где первый лед плывет, как гуси, в грозный, си-

вый,

Седой простор. За ним, как неподвижный дым,

Белеет Хорнзунтинд под шлемом ледяным.

VI

Там флоты четырех держав кидают разом

В заливе якоря. На берегу растут

Бараки. Сотня баб с гальота сходит наземь.

Торгуют кабаки, и кузницы куют.

И ствол земной оси китовым жиром смазан

В конторе «Скоресби». И корабли везут

Добычу в Англию, ныряя под ветрищем,

А нищий китобой домой уходит нищим.

VII

Покамест кузнецы пудовым острог ам

Наваривают зуб, покуда ставят бочки

В двенадцать этажей и роют сотню ям

Для жировых котлов, уж — кораблевы дочки —

Забили веслами лодчонки по волнам.

И в лопастях горят гребцов ушные мочки.

И в мокрых лопастях вдруг солнце пролетит

То полным колесом, то длинное как кит.

VIII

И, стоя в шлюпочке, гарпунщик в полосатой

Рубахе над плечом занес гарпун с двойной

Бородкой. Саженях в пяти от них, горбатый

От сала, на волнах качался кит. Спиной,

Как золотой горой, струясь в огне заката,

Он лодку окатил сверкающей струей

И затопил ее. Но в бок вошел до дрожи

Гарпун. И лопнула коричневая кожа.

IX

Но, весла поломав, как спички, зверь высоко

Хвостом подбросил бот и оглушил гребцов.

И бешено нырнул. И теплого потока,

Текущего меж дном и пеною валов,

Коснулся мордой. Кровь из раненого бока

Клубилась под водой стадами облаков.

А он все глубже шел, клубя свой след багровый

Сквозь все три яруса собора водяного.

X

И гроздья пузырей неслись над ним столбом.

А где нырнул, кипя крутилася воронка,

Как за утопленным военным кораблем.

Он всплыл и пасть раскрыл с лиловой перепонкой

И умер, хлопая огромным плавником,

Как пушка по воде... Была в разгаре гонка.