Стихи и поэма

Народовольцев, воротил в поддевках

И с бородами, как битюжьи ноги.

Вот родина моя. Унылый город,

Склонившийся над саблею реки,

Которой лезвие в осоке блещет,

А ржавая тупая сторона

Клинка несет лачуги и лабазы.

И катится по костылю слеза из глаза города.

На веках у него морщины, как овраги,

По берегам их лепятся домишки.

И кажется: сейчас войдешь через плотину

На улицу, где, в баночки железные звеня, бегут

стада,

И станешь снова школьником, и председатель

У исполкома с вестовым проскачет,

Кубанку сбивши на затылок,

Казачьим ухая седлом.

А на дворе шумят закрученные дуб ы,

Листвою хлопая по желобам коры,

Как будто их, винтом, с неимоверной силой вы-

перло

из камня,

И лопнули верхи у них, как бомбы,

И стали разговором зелени!

И семь дубов, как семь республик,

Сплетаются над домом,

И семь дубов дрожа сплетаются,

Как семь певцов, качаемых запевом Калевалы,

Попарно шестеро, седьмой, всех больше,

Над головами их жужжа качает

Гражданство молодой листвы.

И бабка говорила: «Север

Опять подул в свою трубу, как на картинке

Мужик седой и волосатый в раковину дует,

Он принесет нам в тучах майские снега!»

Но я его не знал. Я видел дубы, наполняемые бу-

рей,

Их говор слушал, песню их застольную

и дребезжанье струн.

А ночью в крышу дождь стучал, как туча галок,

И выбегали девушки

мыть голову под толстою струей

И, кофточку стащив с плеча, мочили грудь и пле-

чи.

Я слушал визг серебряный и плакал,

Что я ребенок и лишь буду им смешон,

что это берег —

Другой, огнями брызжущий,

Щебечущий листвою, птицами и смехом,

Другой — завистливый, где поцелуи

: звенят и щелкают,

Где оживают статуи и, лестницей скрипя,

На мезонин приходят в каменных объятьях

Залавливать любовников живых.

А прачка неба, двигая корытом,

Струею толстой воду черную лила,

Свой хлеб трудом тяжелым добывая.

Как барин, издеваяся над ней,

Чубатый гром, хлеща коней, гремел телегой

И, проскакав и охорашиваясь,

Седою грудью молодо дыша,

Опять ругался:

«Прачка! Сволочь!

Уродина! И ноги у тебя распухли!

И харя вся рябая! Ты — лохань

Вонючая! Хоть сто Наполеонов

Роди — все будешь прачка ты!»

И прачка,

Беременная, плакала, и воду

Лила струею толстой из корыта,

И ныли ноги — грязные, с узлами

Раздутых вен...

...О, мать моя! Тебе

Я песню посвящаю. Ты меня

Ребенком, как река, несла в своих рассказах,

Как птицу, ты меня закутывала в тучах

Любви, встающей десятью столбами,

Как многоцветный дым от десяти морей!

Над колыбелью, будто в блюдце с чаем дуя

Ты словно буря относила гибель

От головы моей.

...Все потонуло,

Что помнил я. И разве только память

О памяти осталась. Но теперь —

Все подымись, что позабыто!

Стань прозрачной

До дна морского, мира глубина!

Ведь, в колбу зачерпнув, уж не на прежнем очаге

Соль из тебя я выпарю!

На корабле

Другом я поплыву теперь; не на рыбачьей

Посудинке, как раньше, у которой

Любой китеныш твой мог днище проломить

Хвостом, расщепливая бревна, словно дранки,

И сеть, чтоб выловить твоих чудовищ,

Твои богатства, тайны, чудеса,

Не прежнюю — веревочную, с тиной

Присохшей, опущу в тебя,

а сеть стальную

На десять километров, чтобы по дну

Она тащила грузила, с мотором,

У траулера на корме...

Отвага

И честность, ободами

двух солнц сплетитесь

На хлопающем утре

Клубящихся знамен.

А молодость, стань трубачом с трубой двугорлой

С трубой печали и трубой веселья.

Ты, песня, как полки пойдешь, и за тобой

Обозом хлынет память, арбами скрипящая,

Ревущая багровыми быками,

Пыль подымающая с огневой каймой

Под теплым ветром, доносящим запах

С десятиярусным, необъяснимым шелестом,

Из той страны, которой именем клянемся,

Которую идем завоевать!

1934

ВЛАДИМИР ВАСИЛЬЕВИЧ ДЕРЖАВИН

На Середине Мира

Державин В.В. Стихотворения. М.: Советский

писатель, 1936.

Первоначальное накопление (поэма). Детство (Ро-

дина).

Стихотворения. Часть 1.

Стихотворения. Часть 2.

Предисловие Игоря Лощилова

на середине мира

станция

СТИХОТВОРЕНИЯ

РАЗГОВОР ДЕТЕЙ

Дождик кричал за окном.

В капельках бегали люди.

Легкое солнце светило.

Маленький сад зеленел.

Мальчик

Если бы в капельку влез,

Никогда бы не стал умываться,

Никогда бы не чистил зубов,

А прыгал бы с башни на башню,

В облаках кувыркаясь!

Девочка

А я бы гуляла в огромной траве —

В ней кузнечики больше коров.

Я бы их ловила сеткой,

В которой висят земля и небо.

Я ее видела во сне,

Когда училась летать.

Совсем маленький мальчик с соседнего двора

У меня есть дома песчинка.

У вас такой нет.

В ней большой мужик с топором.

Большой рукомойник и мыло.

Я умею надувать пузыри.

Большая девочка

Как всё о смешном говорят

Эти глупые малыши!

Это всё отражается из физики!

Все мальчишки в меня влюблены,

Но я никого из них не люблю.

Кажется, многое очень смешно,

И очень всё интересно.

Я пройду, и никто не узнает,

Никому ничего не скажу,

Никогда не буду смеяться...

Дождик замолчал, и капельки высохли.

День прошел. Год прошел.

Восемь лет. Сорок лет.

Жили.

Все забыли.

Умерли.

От океанов ночь наступала в кимвалах.

Утро смеялось сквозь листья водой...

И снова по улицам бегали люди,

И дети, как дождик, галдели,