Стихи и проза

Четыре недели пролетели как один день. Четыре недели вошедший в штопор Сквозняков не подходил к зловещему ящику, а когда наконец открыл его, то среди вороха газет отыскал вещий листок. Строчки заплясали перед его глазами, слились в один хоровод, а когда наконец распались, образовали: „Сегодня“. Силы покинули его. Цепляясь за перила, Сквозняков поднялся к себе в квартиру, лег на диван и, накрыв голову подушкой, забылся тяжелым сном.

Когда он проснулся, на часах было десять. Стояло сухое морозное утро. По улице в разных направлениях двигался транспорт, люди спешили по своим делам. Он побрился, принял душ и надел чистую рубашку. На душе было пусто и светло. Сквозняков позавтракал, оделся и, насвистывая что-то, спустился вниз. Открыв ящик, он достал оттуда свежую газету. Из газеты выпал вчетверо сложенный листок. Продолжая насвистывать, Сквозняков развернул его. Знаете, что там было написано? Там было написано „Вчера“. Вот что там было написано! Повертев глупую бумажку в руках, Сквозняков небрежно скомкал ее, бросил за батарею и пошел жить дальше.

1982

Николай – мужик что надо

Я вошел в троллейбус, сел на свободное место, достал из кармана газету и погрузился в текст. Некоторое время спустя, почувствовав чей-то пристальный взгляд, я поднял глаза и увидел сидящего напротив мужчину. Его лицо показалось мне знакомым. Мы явно виделись, причем совсем недавно. Но где? Похоже, что и он мучительно искал ответ на этот вопрос,

– Здравствуйте, – сказал я на всякий случай.

– Добрый день, – радостно подхватил он. – Как дела?

– Идут помаленьку. А у вас?

– Тьфу-тьфу, не сглазить, пока все в порядке.

Мы одновременно замолчали, доброжелательно разглядывая друг друга. Говорить было решительно не о чем, но и прервать начавшуюся беседу казалось неприличным.

И тут я вспомнил, где мы встречались. Это произошло на одном дне рождения, куда я попал совершенно случайно. Судя по всему, его появление тоже не относилось к разряду запланированных. Во всяком случае, новорожденный, имя которого начисто вылетело у меня из головы, тихо спросил у жены, показав вилкой в его сторону:

– Ты не знаешь, что это там за тип в клетчатой рубашке?

– Наташка привела, – не разжимая губ, ответила жена. – А это кто? – в свою очередь поинтересовалась она, покосившись на меня.

– Кажется, с Цыплаковыми пришел.

– Дождутся у меня твои Цыплаковы. А заодно и Наташка.

– Что делать, – вздохнул виновник торжества, – не гнать же их теперь.

В тот вечер мы вступали с ним в контакт дважды. В первый раз я передал ему салат из тертой моркови, во второй – стряхнул пепел на его пиджак. И вот теперь судьба столкнула нас вновь.

Молчание между тем становилось невыносимым.

– Что ни говорите, а приятный парень Николай, – неожиданно для себя выпалил я, каким-то чудом вспомнив имя хозяина.

– Николай – мужик что надо, – с энтузиазмом поддержал он, – умница, прекрасный товарищ.

– Пользуется уважением в коллективе, – подбросил я полено в костер вновь разгоревшейся беседы.

– В каком коллективе? – осторожно переспросил он, пытаясь исподволь выяснить степень моей осведомленности.

– В любом, – не растерялся я. – В какой бы коллектив судьба ни забросила нашего друга Николая, он немедленно начинает пользоваться там уважением.

– А любовью?

– Любовью он не пользуется. Во всяком случае, в личных интересах. Но это не означает, что Николая не любят. Его любят за отвагу, доброту иѕ как это, – пощелкал я в воздухе пальцами, почувствовав, что полено догорает.

– Душевную щедрость, – подсказал он, – Николай – человек необычайно щедрой души,

– Щедр до безрассудства, – поддержал я, вспомнив, как Николай подкладывал мне в тарелку заливного окуня. – Готов отдать всего себя буквально первому встречному.

– А как вы думаете, Николай принципиален?

Он явно пытался переложить тяжесть беседы на мои плечи. Но не тут-то было.

– Принципиален ли Николай? – задумчиво переспросил я. – А почему, позвольте узнать, вы задали мне этот вопрос? У вас есть основания для сомнений?

– Ни малейших. Просто мне хотелось, чтобы вы на каком-либо примере ярко проиллюстрировали эту черту его характера.

– Пожалуйста. Однажды я встретил Николая в очереди за квасом и попросил пропустить меня вперед. Он с негодованием отклонил мое предложение. На недоуменный вопрос „почему?“, он с гордостью ответил: „Из принципа!“.

– В этом весь Николай, – восхищенно прошептал мой собеседник. – Вы, кстати, когда выходите?

– Через три остановки.

– Однако. А я через четыре. Итак, на чем мы закончили?

– Если мне не изменяет память, речь шла о принципиальности Николая. Попытайтесь вспомнить, чем еще вам дорог этот человек.

– Он в совершенстве владеет рядом европейских языков.

– Например?

– Английским, французским, немецким со словарем, кажется, итальянским. Впрочем, насчет последнего я не уверен.

– А вам не кажется, что он много курит? – обеспокоено спросил я.

– Честно говоря, это его увлечение внушает мне серьезные опасения. А вам?

– Разумеется, – с жаром согласился я. – Николая срочно нужно спасать. Любой ценой.

– Завтра же позвоню ему и скажу, чтобы бросал.