Читаем Стихи и слезы и любовь. Поэтессы пушкинской эпохи полностью

Ни в одном из альбомов Е. А. Тимашевой нет лермонтовского «Погиб поэт, невольник чести…». Но есть лирические стихи Лермонтова, переложенные на музыку композитором-страдальцем Петром Булаховым[12]: «К портрету» и «Молитва», и ставшие мелодически привлекательными, широко популярными романсами. Екатерина Александровна не могла не стать поклонницей романтического таланта мятежного поэта.

Благодаря влиянию просвещенной матери оба ее сына, особенно младший, писали стихи и прекрасно рисовали, были обучены танцам и музыке, что, впрочем, было обязательной частью воспитания благородного человека того века.

Годы шли, но нежное очарование ее теплой одухотворенной красоты не исчезало. Она продолжала вызывать пламенные чувства, которые проявлялись и явно, и тайно.

В альбоме Тимашевой есть стихотворение «К присланной мне лампаде от неизвестного».

Гори, гори моя лампада,И бледным светом освещай,Ночной мой друг, моя отрада,До утра сон мой осеняй…

«Лампада» – одно из лучших стихотворений Екатерины, опубликованное при ее жизни в журнале «Московский Телеграф». «Дедушка русского романса», композитор Николай Алексеевич Титов (1800–1875), на эти стихи написал музыку, и зазвучал популярный романс «Лампада». Искренность настроения и теплота чувства стихов и музыки принесли ему широкую известность.

Но время Тимашевой уходило. Женская красота – вещь очень хрупкая и недолговечная, она пропадает, даже если обращаться с ней предельно бережно и нежно. На смену женщине, неуклонно двигающейся к 50-летию, являлись новые звезды. Она оставалась весьма любезной светской дамой, тем приятным и очаровательным человеком, общения с которым люди искали, встречи с которым были для них потребностью. Черствый хлеб обыденности она украшала мечтами.

А где был ее дом? В Москве нет места, которое считалось бы жилищем Тимашевой. Известно, что она пребывала в имении Акулово и превратила его в настоящую поэтическую Мекку. Сюда приезжали все известнейшие русские поэты и светские люди. Побывать у нее считалось хорошим тоном.

Но вот вопрос: на каком праве она владела этим имением?

История имения довольно печальна и связана с судьбой одной несчастной женщины.



Варвара Петровна Шереметева (Разумовская).

Художник И. П. Аргунов


Перейти на страницу:

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное