Стихи и статьи о Нике

Ника родилась в Ялте, но всю взрослую жизнь прожила в Москве, и очень много людей хочет с нею проститься, а в Ялту не все могут выбраться. Майя сначала сопротивлялась, но все потом вместе решили добиваться захоронения в Москве. Майя с трудом нашла деньги, чтобы завтра-послезавтра вылететь ко мне. Я ей сказала, что она может остановиться у меня. Надо, чтобы Людмила Владимировна прилетела — это бабушка Ники, она всегда с нею по миру ездила. Может, власти Киева или Ялты ей помогут?

— Говорят, что Ника с родственниками практически не общалась?

— Почему? Она каждое лето бывала в Ялте. Но жила и училась здесь, у нее московская прописка, она гражданка России.

— Мы прочли на каком-то сайте…

— (перебивая)…что она была парализована? Полная чушь!

— А когда она поступала в Университет культуры, вы уговорили ректора, чтобы Нику приняли без экзамена по русскому языку, потому что она так и не научилась писать?

— Все правильно. Она не умела писать. Вернее, у нее была своя «скоропись». Она писала замечательные стихи, но ее почерк нельзя было разобрать. Она писала все время, эти клочки разбросаны везде. А вообще, мы имели право ее и без экзаменов принять, как мне сказал ректор. Сочинение она написала бы прекрасно, просто его прочитать никто не смог бы.

— А кто-то говорит, что Ника уже много лет не сочиняла!

— Это неправда. В документальном фильме Ялтинской студии она сказала, что не помнит стихов. Во-первых, они ее напоили перед интервью, а во-вторых, она действительно не помнила. Мы сейчас пытаемся дополнить ее книгу и переиздать. Я на днях нашла ее записку, чтобы показать журналистам, как она пишет — чтобы слухи прекратились, якобы она не сама пишет. Когда Ника нервничала и писала что-то серьезное (где-то у меня валяется тетрадка с ее докладами), не дописывала… Я за 10 лет научилась разбирать ее почерк.

— У нее ведь и раньше были попытки покончить с собой?

— Нет, попытка была только одна. И тоже… там была ссора, был какой-то толчок.

— Но ведь она себе и вены резала…

— Вены она резала в состоянии подпития, но тут же бежала и их зашивали. Она все время боролась. Попытки были, но это было не постоянное желание: наоборот, она хотела жить. У человека, который пьет и которого не лечили, в голове все время возникают какие-то тараканы. Я свидетель, как она выковыряла ампулу (она была "зашита"), напилась, а потом мы искали наркологическую помощь… После таких попыток она тут же приходила в себя, ее это ошарашивало и она начинала дико бороться за жизнь.

Таких гениальных детей нельзя бросать! Ее приподняли, а потом все кинули. А ведь это был человек с сознанием маленького ребенка, при том, что ей было 28 лет, внутри это была маленькая беззащитная девочка. О Нике снято 8 фильмов, ее стихи переведены на 12 языков, она была в Америке, в Колумбийском университете, там даже была конференция о технике перевода стихов Ники Турбиной. Она единственная в России получила премию "Золотой лев" после Анны Ахматовой — даже Бродский не имел этой премии, а она имела. В 12 лет!

— Когда вы виделись с Никой последний раз?

— Перед Новым годом — она меня поздравляла. Я ждала ее на Пасху — раньше она всегда ко мне приходила — но она только звонила. Она занималась в театре-студии в Свиблово, и мне казалось, что у нее вроде бы все нормально. Каждый раз по телефону Ника говорила: "Я приеду, я приеду". Ну вот — приехала…

"НЕ Я ПИШУ СВОИ СТИХИ?"

Вячеслав Лашук, радиожурналист, поэт, автор переводов стихов Ники Турбиной на украинский язык:

— Впервые я прочел стихи Ники Турбиной в "Комсомольской правде" 6 марта 1983 года с предисловием Юлиана Семенова. Я поехал к ней в Ялту — было интересно проверить, «искусственный» ли это феномен: ребенок, который говорит о чувствах, понятных зрелой женщине. Дитя XXI века — так я ее сразу для себя назвал.

Приехав, увидел, что ее мама уже мечтает о лаврах всемирной славы, дедушка — писатель, профессионал, тоже в курсе дела. Пообщались мы ни о чем, я почувствовал какую-то фальшь и ушел. Выйдя из дома, на улице встретил Нику, которая возвращалась из школы. Я сразу узнал ее, она взглянула на меня — и я понял, что она сама пишет… Через несколько лет после ее книги «Черновик» мне попалась ее вторая книжка. Там я нашел мало нового. Это была уже не Ника Турбина…

Нельзя сказать, что детский талант разбился о взрослую жизнь — «помогли» взрослые, которые пытались из нее что-то лепить, как-то направлять. Раздули сенсацию: Центральный дом литератора, Евгений Евтушенко — конечно, это «шарахнет» по психике. Как поэт, она успела в возрасте 8–9 лет сказать то, что должна была сказать на этой планете. Может быть, она ушла рано, как человек, но как поэт себя исчерпала.