Стихи и статьи о Нике

Днем с огнем
Аж в глазах темно.
Не дописано мое полотно.

В последний путь ее никто не проводил

— Отчего получилось так, что Нику хоронили так тихо?

— Восемь дней Ника пролежала в морге Склифа. О похоронах я узнала случайно, и прихватив сына, помчалась в морг — проститься с Никушей. Я была в ужасе: Нике даже цветов никто не принес. Топтались четверо пьяных Сашиных дружков. Один из них был похож на бомжа: засаленный какой-то, ботинки надеты на босу ногу. Сын сбегал и купил букет тюльпанов, а я сидела у гроба и разговаривала с Никушей. Я обещала ей, что исполню то, о чем мы с ней мечтали: издам книгу ее стихов. А полупьяный Саша бродил рядом с гробом и вставлял свои комментарии в "нашу беседу". Было такое ощущение, что он боится, как бы Ника вдруг не очнулась и не заговорила. Даже мой сын спросил его, мол, выходит, ты «приватизировал» Нику, что никому не даешь с ней проститься?

— Как проходила кремация?

— Не знаю. Саша выпроводил нас из морга, сказав, что никуда гроб нести не надо. Якобы тело кремируют прямо в Склифе. И он, и дружки его ушли вместе с нами — они направлялись куда-то на пьянку. Я даже не сообразила, что он врет и при морге нет никакого крематория. Уже вечером мне позвонила вся в слезах моя подруга Юля. Оказалось, мы с ней разминулись на несколько минут, и когда она вбежала в морг, то увидела, как склифовские служащие тащили гроб с приколотой к нему запиской. На бумаге было написано: "На кремацию в Николо-Архангельский крематорий". Служащие ругались, что им никто не оплатил "погрузочно-разгрузочные" работы. Юле стало плохо — ей вызвали врача. А гроб с Никой увезли в крематорий. Единственное, что смогла сделать Юля, это дать денег «грузчикам», чтобы те не швыряли гроб с Никой. Вот так Никуша Турбина и отправилась в последний путь, а рядом не было ни одного близкого человека. Ни одного… Ника больше всего на свете боялась остаться одна.

— Кто такой Саша Миронов?

— В прошлом он достаточно талантливый актер. Слышала, что служил он в погранвойсках, был мастером спорта по плаванию, работал в театре у Розовского, но спился и за пьянство был выгнан. В последнее время они с Никой преподавали в детском театральном кружке при дэзе на окраине Москвы. Саша — безвольный человек и тихий алкоголик. Мне показалось, что в последние месяцы он Нику тяготил.

— Вы добиваетесь, чтобы Нику похоронили в Москве?

— Во-первых, я еще не видела Сашу после трагедии. Но когда увижу, обязательно спрошу, почему он так торопился вывезти Никин прах из России на Украину. Буквально все, что связано со смертью Ники, — полный абсурд. Я намерена ходатайствовать перед милицейским руководством Москвы о заведении уголовного дела по факту смерти Турбиной. Что бы ни утверждала милиция, расследовавшая смерть Ники впопыхах, пусть проведут полное расследование. Во-вторых, я считаю: Ника заслужила того, чтобы ее прах захоронили на Ваганьковском кладбище. Никина мать со мной согласна, и мы будем убеждать правительство Москвы и мэра разрешить нам сделать это. Ника была прописана в Москве. Здесь ее знали и любили. А на Украине кому нужна ее могила? Прошу вашу газету — опубликуйте мою просьбу. Я хочу только одного: чтобы меня услышали и выделили для Ники место на Ваганьково.

Маме

Я надеюсь на тебя.
Запиши все мои строчки.
А не то наступит точно
Ночь без сна.
Собери мои страницы
В толстую тетрадь.
Я потом
Их постараюсь разобрать.
Только, слышишь,
Не бросай меня одну.
Превратятся
Все стихи мои в беду.
А был ли Саша?

АЛЕКСАНДР МИРОНОВ: может быть, его звала на помощь Ника?

Версии о причинах самоубийства Турбиной, высказанные Сашей Мироновым Алене Галич вызывают недоумение. Поэтому пришлось обратиться к очевидцам происшествия. Эмма Андреевна живет на первом этаже дома № 16 по улице Маршала Рыбалко. А на пятом этаже, прямо над ее окнами, проживает та самая Инна, из окна квартиры которой и выбросилась Турбина.

— Это было около восьми вечера, — говорит Эмма Андреевна. — Я услышала крики и выглянула в окно. Напротив дома стояли двое мужчин и показывали руками вверх. На карнизе окна пятого этажа, вцепившись в него руками, висела девушка. Она кричала: "Саша, я сейчас упаду! Помоги мне! Саша, я сорвусь!" Я бросилась звонить в «скорую», а когда выбежала на улицу, девушка уже лежала на земле. Удар был настолько сильным, что джинсы на ней лопнули. Когда приехала «скорая», она была еще жива. Врачи пытались вставить ей трубку дыхательного аппарата в горло, но девушка слабым движением руки выбила ее изо рта. Я не выдержала и ушла в квартиру. До сих пор в памяти ее красивое и почему-то очень спокойное лицо.