В темной трещине влажных пластов,В диком месте таится, негадан,На уступе — лиловый цветок.Орошенный водой водопада.Каждый шаг — как сюжетный рассказ,В каждом звуке — прохладная радость.Это утро — как влажный алмазВ переливе играющих радуг.Эта влажная дымка чиста.И любые провалы искупитВодопадная свежесть листаИ лиловый цветок на уступе.Альманах «Встречи» (Филадельфия, 1987)
Допустим
В какой-то зазубринке памятиЦветная улыбка вина —Допустим, Вы осень расплавитеИ выпьете краски до дна,Допустим, Вы вспомните просеку,Горячую печку и кров,Допустим, у памяти спросите,Что думал уют вечеров,Когда он наматывал кружевоНа кончик стального пера,Когда он с каменами ужинал,С Энеем сидел у костра,Что думала дикость лесная,Куда уводила тропа?И память ответит: «Не знаю,Я к старости стала глупа».1982
Вдвоем
Июнь был чист, как женская ладонь,В нем было много синевы и влаги,Соперничая с белизной бумаги,Он ясен был, как месяц молодой.Он мне подарен с кончика пера,И, в частности, он был, как я, свободен,И долгие гуляли вечераВ сырой траве лесных своих угодий.И я ходил по пояс в светляках,И ты в траве промачивала ноги,И дерево у полевой дороги,Блаженствуя, тонуло в лопухах.1983
Новое утро
Зимой, на исходе семестра,Как издавна заведено.Созвездья Святого Сильвестра.Шутя, заглянули в окно.К окошку был космос причален.И. в стекла войдя без труда,Звезда угораздила в чайник,И сразу вскипела вода.Орудуя зеркальцем синим.Рассвет водворился внутри,И вспыхнуло пламя в каминеОт чистого блеска зари.И воду в тазу зарумянив.И в комнате чувствуя власть,Заря подает умыванье,Прищурясь и тихо смеясь.И празднику света поверив,Водой откупившись от сна.В светящийся иней деревьевЯ сверху гляжу из окна.Всех кровель морозные граниРумяным крылом охватив.На всех колокольнях играя,Заря подбирает мотив.На мерзлом стекле шевелитсяКристаллов орнамент простой,И книга раскроет страницу,И рукопись ляжет на стол.И в мыслях — алмазная резкость,И крыш синеватый излом.А вьюги Святого СильвестраС полночи звенят за стеклом.1983. Альманах «Встречи» (Филадельфия, 1988)
Кинолента — назад
Там красок не будет, они не нужны,Витражи там падают в пропасть,И только бельгийские ноют дождиВ своих серебристых окопах.Рябых заграждений заржавленный еж,Тарельчатый шлем и обмотки —Туг смысла — не сыщешь, костей — не найдешь,Тут бестолочь жизни короткой.О датах задумался — проще без дат —Тяжелая боль без исхода.…Проехал на Марну убитый солдатВ такси допотопного года.1985