Стихи о себе

Я не смотрела в заревое небо,
Не спрашивала — почему? зачем?
И для простого, для земного хлеба
Вставала рано, не спала ночей.

Я никогда, должно быть, не смеялась.

Со мной всегда и всюду на земле —
Замызганное платье и усталость,
Немытая посуда на столе.

Я никогда не понимала страсти,

Благих чудес на свете не ждала.
И самого безрадостного счастья
Я никому с собой не принесла.

1930

«Быть только зрителем безмолвным…»

Быть только зрителем безмолвным,
Смотреть на мир и наблюдать,
Как море воздвигает волны
И волны рушатся опять.

Торжественно и безучастно

Читать печаль чужих страниц,
И взглядом ровным, взглядом ясным
Следить за трепетом ресниц.

И в самом ярком, в самом знойном.

В своей изломанной судьбе
Быть только зрителем спокойным
Происходящего в себе…

Взлететь бы легкой синей птицей,

Зарыться в солнечной дали,
И незаметно притулиться
На самом краешке земли.

1927

ТВОРЧЕСТВО

Двум Юриям

Без лишних строк, без слов плохих
(Не точных или слишком резких)
Слагать упрямые стихи,
Их отшлифовывать до блеска.

Все созданное разрушать,

И вновь творить до совершенства.
И смутно верить, что  душа
Познает гордое блаженство.

Так — за пустые вечера,

За пятна слез, за пятна крови
Смиренно строить грозный храм,
Как  каменщик средневековья.

Все трудности преодолеть,

Сломить сомненье и неверье.
И самому окаменеть,
Подобно сгорбленной химере.

1930

«Опять о том же: о годах войны…»

Опять о том же: о годах войны,
О грохоте уродливых орудий,
О чёрном дыме в синеве весны,
О том, что было и чего не будет.

Как шли в атаку, брали города,

Снаряды рыли вспаханную землю.
О пафосе, который навсегда
— До самой смерти — свеж и неотъемлем.

И только я средь пламенных людей

— Не возражая, не кляня, не споря, —
Твержу о несмываемом стыде
И о неискупаемом позоре.

1930

«Ты мечтаешь: „Вот вернусь домой…“»

Ты мечтаешь: «Вот вернусь домой,
Будет чай с малиновым вареньем,
На террасе — дрогнувшие тени,
Синий, вечереющий покой.

Ты с мальченкой ласково сидишь…

Занят я наукой и искусством…
Вспомним мы с таким хорошим чувством
Про большой и бедственный Париж.

Про неповторимое изгнанье,

Про пустые мертвенные дни…
Загорятся ранние огни
В тонком, нарастающем тумане…

Синий вечер затенит окно,

А над лампой — бабочки ночные»…
— Глупый друг, ты упустил одно:
Что не будет главного — России.

1930

«А я живу. Лениво говорю…»