Стихи о себе

Мы миновали все каналы,
Большой и Малый Трианон.
Над нами солнце трепетало
И озаряло небосклон.

Мы отходили, уходили

Под сводом сросшихся аллей,
Не слышали автомобилей,
Не видели толпы людей.

И там в глуши, у статуй строгих,

Под взглядом их незрячих глаз,
Мы потеряли все дороги.
Забыли год, и день, и час.

Мы заблудились в старом парке —

В тени аллей, в тени веков.
И только счастье стало ярким,
Когда рванулось из оков.

1928

«Приходят школьники. Стучат сабо…»

Приходят школьники. Стучат сабо,
Бормочат незатейливые шутки.
А я одна опять сама с собой
С химерами и ярмарочной уткой.

И с мыслью о тебе. И это — все.

Я — самая последняя из нищих.
И легкий ветер в щепы разнесет
Построенное на песке жилище.

И легкий ветер — разнесет мой дом —

Мои стихи и темный взгляд химеры,
и мутный день, который за окном
Печально стелется туманом серым.

Но дорог мне вот этот зыбкий свет,

Вечернее отсвечиванье стекол,
И эти дни, нежней которых нет,
Без мудрости, без цели и без срока.

Когда-нибудь найду душе приют

В пустой и жуткой тишине тумана…
Но никогда любить не перестану
Тебя, стихи и молодость мою.

1927

«Я накопила приметы…»

Я накопила приметы,
Много тревожных примет:
Будет холодное лето,
Матовый облачный свет.

Будут задорные блески

В землю опущенных глаз.
Ветер запутает дерзко
Смысл недослышанных фраз.

Неповторимые встречи,

Неутаенная грусть.
Слабые, узкие плечи,
Примут непрошеный груз.

В новой, приниженной жизни,

В неумолимой борьбе,
Будут рассказы о ближних
И иногда — о себе.

Длинные, цепкие руки

Сдавят до боли виски.
Мир потускнеет от скуки
И небывалой тоски.

Встанут забытые лица,

Кто — и зачем — не пойму.
Дом, где так трудно забыться,
Станет похож на тюрьму.

Будут бессонные ночи,

— Много тревожных ночей, —
И неразборчивый почерк
При осторожной свече…

В полдень томленья и лени,

Как и в былые года,
Вдаль от парижских строений
Будут скользить поезда.

И на поляне в Медоне,

У белоствольных берез,
Сердце впервые застонет
От накопившихся слез.

Горечь — обиды — и цепи —

Кто их сумеет нести?
И неуслышанный лепет:
«Было. Не будет. Прости!».

1928

«Всегда все то же, что и прежде…»