Стихия страха (СИ)

- Ладно, молоко выпью. Но мне надо схватить воспитанника профессора, понимаешь? Он может сорваться и спалить еще кого-нибудь. Еще один приют или лечебницу... Я не хочу больше жертв... В моем доме и так уже мало места...

Антон досадливо отстранился от меня и резко сказал:

- Можно подумать, тебя это когда-то волновало. Хриз! Ну посмотри на себя, ты на ногах еле стоишь. Ты себя загнать хочешь? У тебя скоро опять будет приступ...

Я нахмурилась.

- Должен быть, да... - медленно проговорила я. - Вчера ночью была буря... Но... Демон, я не помню...

Мне было так плохо, что я лишь смутно помнила, как говорила красавчику, что делать в случае приступа. А потом... Я нахмурилась, осознав, что приступа у меня так и не случилось, потому что Кысей что-то сделал... Он полез расстегивать на мне платье, я с досадой еще тогда подумала, как некстати, что не смогу ответить ему, но он... Господи, он же начал молиться... Я расхохоталась, и Антон испуганно тронул меня за плечо.

- Не обращай внимания, - сквозь смех выдавила я. - Надо же, Кысей оказывается смог купировать приступ... Ох, не могу, праведник недоделанный...

- Правда? - с облегчением спросил Антон. - Слава Единому, а то я уже переживал... Ты хоть его поблагодарила?

- Я ему такое спасибо скажу, мало не покажется, - процедила я, хватая стакан и залпом опрокидывая в себя ненавистное молоко. - Какая гадость... Просила же, хотя бы без пенки! Этот идиот всего лишь... - я прикусила язык, сообразив, что не стоит тревожить брата. Инквизитор всего лишь отстрочил приговор, приступ всего равно случится... Но точно не сегодня и возможно даже не завтра.

Извозчик отказался отвезти меня к старому кладбищу, которое почему-то пользовалось у местных дурной славой. Поэтому я попросила высадить меня за два квартала, решив проделать оставшийся путь пешком.

Толкнув противно скрипнувшие ворота, я очутилась на кладбище. Меня тошнило от молока, ныли укусы на ноге, а затылок пульсировал от боли. Я с неожиданной злостью пнула первый попавшийся на глаза могильный камень, позавидовав вечному покою спящего под ним.

- Алекс! - крикнула я, решив не церемониться. - Я знаю, что ты здесь.

На кладбище царила мертвая тишина, не нарушаемая даже шелестом листвы. Я недовольно хмыкнула и бессильно опустилась на могильную плиту, давая отдых уставшей ноге. Прикрыв глаза, я еще раз вспомнила первые ощущения от встречи с Алексом. Дикая неудержимая ярость, в которой не было ничего человеческого... Словно сама стихия... Стремящаяся разрушить все на своем пути, стереть с лица земли... Огонь? Или вода? Да какая разница, в сущности, если я все равно сейчас ничего не вспомню про огонь. А вот про клятое море столько песен сложено, что... Я стала тихо напевать, повышая голос от строчки к строчке...

Море не ведает сна и покоя,

Море наполнено тьмою и болью...

Возле меня в порыве невесть откуда взявшегося ветра взметнулись опавшие листья. Но я даже бровью не повела, упрямо продолжая петь.

Пусть волны ревут и пенятся,

Пусть бесы под небом мечутся,

Пусть в бездну падают пути,

И глохнет вера в вечности...

Белобрысый мальчишка появился возле полуразрушенного склепа и жадно уставился на меня.

Морю покорны усталые души,

Море само покоряется лучшим,

Там впереди, сквозь тяжелые тучи,

В мир пробивается новый рассвет...

* Дорога домой - Группа Арктида

Я оборвала песню, не доведя ее до конца. Тонкая изломанная фигура мальчишки дрогнула, отлепляясь от слившегося с ней мрамора, и сделала шаг ко мне.

- Еще, - хрипло сказал он.

- Подойди ближе, - спокойно ответила я, сжимая за спиной рукоять кинжала. Можно попробовать метнуть его прямо сейчас и решить все сразу. Но у красавчика такая нездоровая тяга к судебным заседаниям и торжеству справедливости, что ради него я захотела схватить колдуна живым.

Мне в лицо вдруг дохнуло жаром, а земля под ногами оплавилась. Оглушительный раскат грома, казалось, прогремел у меня в голове. В воздухе запахло чистой ошеломляющей свежестью. Глаза мальчишки сверкали ненавистью, он был готов испепелить меня за любое неосторожное движение. Я разжала ладонь за спиной, и кинжал негромко звякнул о могильную плиту. Алекс сделал еще шаг ко мне и повторил:

- Пой. Еще. Хочу. Про море, - его речь была рваной и нечеткой, словно слова были для него чужыми.