Стихийное бедствие

Джузеппе знал и о других пристрастиях сторожа турбазы. Кузьмич отслужил более четверти века в десантных войсках прапорщиком, был хитрым и ловким малым. И в свои пятьдесят с приличным хвостиком лет мог дать сто очков вперед тридцатилетнему городскому оболтусу. Он очень быстро оценил плюсы своего отшельничества. Зимой турбаза не функционировала, но с советских еще времен была перевалочным пунктом для контрабандистов. Вблизи проходила конная тропа, по которой из Афганистана в Киргизию и другие среднеазиатские республики раньше везли заморский ширпотреб, а в последние годы наловчились переправлять анашу и гашиш и чуть позднее героин.

В зимнее время Кузьмич торил дорогу на снегоходе, но имел свой солидный барыш и от летних перевозок наркотиков, которые чуть ли не в открытую переправляли в непромокаемых мешках на катерах и лошадях турбазы и сгружали в неприметных, заросших тростником бухточках и заливах северного, принадлежащего Киргизии берега. На турбазе догадывались о побочном промысле сторожа, но в занятия его не встревали, опасаясь, что это может сказаться на безопасности туристов и сохранности их имущества. Гости бывшего десантника, которые то и дело появлялись в его домике, вид имели неприветливый, в глаза не смотрели и старались лишний раз на глаза не попадаться. Обслуга и инструкторы базы и вовсе старались их обходить стороной.

Джузеппе догадывался, что директор турбазы и его заместитель тоже замешаны в темных делишках сторожа, возможно, были главными вдохновителями и организаторами. И как доказательство таких предположений — имели по несколько квартир на каждого, богатые особняки в престижных окрестностях Ашкена, пять или шесть, одна другой краше, молоденьких наложниц, наличие которых ни тот ни другой не скрывали, как и тот факт, что их сыновья учатся в престижных университетах Европы. И все это на более чем скромную зарплату…

Джузеппе трижды бывал на озере. Кузьмич катал его на катере, показывал форелевые речки, вместе они охотились на горную индейку — улара и на фазанов… Привыкший жить одиноким волком, старый десантник проникся вдруг доверием к живому, черноглазому «итальяшке» и по пьяному делу рассказал ему такое, чего не позволил бы себе в трезвом виде даже при угрозе скормить его собакам. Правда, Кузьмич так и не узнал, кем был на самом деле итальянский доктор, который вылечил его от ломоты в спине, равно как и о том, что благодаря этим доверительным беседам был захвачен большой груз героина — его пытались провезти в Италию албанские беженцы, а в конечном итоге был перекрыт еще один весьма полноводный канал, по которому афганские наркотики проникали на Апеннинский полуостров.

А агент Хирург в благодарность за вовремя добытую информацию получил от своего итальянского начальства существенную прибавку к пенсии. И теперь это позволяло ему обзавестись женой, детьми и жить припеваючи в любом уголке земного шара…

— Боже мой, Джузеппе, — прервала его мысли Анюта, — смотрите, что творится с озером!

Занятый приятными воспоминаниями, он не заметил, как над водной гладью расступились облака, но не ушли, а повисли над ней, цепляясь рваными лохматыми краями за вершины высоких серо-свинцовых волн, длинные валы которых перекатывались по озеру и разбивались о скалы, оставляя на них мусор и полоску грязной желтоватой пены. Озеро напоминало сейчас переполненный ушат с помоями, чье мутное содержимое всколыхнулось вдруг от неловкого толчка. На некотором расстоянии от берега виднелись купы стоящих в воде, большинство по самую вершину, деревьев. Видно, вода поднялась так высоко, что затопила все отмели и острова.

— Это последствия ливня. — Джузеппе приложил ладонь козырьком к глазам, вглядываясь в берег. Турбазы не было видно. Обзор закрывал скалистый утес, за которым располагались ее домики и хозяйственные постройки. — Вода поднялась метра на три или даже четыре. — Он отвел взгляд от Темирхоля и посмотрел на Анюту. — На озере сильный шторм. Вряд ли Кузьмич согласится выйти на катере в такую погоду.

— А турбазу не затопило? — спросила обеспокоенно Анюта.

— Не думаю. Она строилась с учетом паводков и прочих экстремальных ситуаций, — покачал головой Джузеппе. — Жаль, что сейчас плохая погода. Когда светит солнце, отсюда открывается чудесный вид: темно-голубая вода, в ней отражаются снежные вершины. Вон там, вдоль берега, полосой тянутся заросли синих тянь-шаньских елей. А травы какие! По пояс и выше! А запахи… Голова кругом идет! Но это не здесь, а севернее, куда не доносятся сухие ветры из Афганистана и арабских пустынь.

— Честно сказать, я бы не отказалась пожить здесь недельку — было бы где отмыться от пота и грязи да нормально выспаться. — Анюта радостно улыбнулась.

Белые зубы блеснули на чумазом лице. — И чтобы никаких ракетных залпов, дезертиров и… — Она оглянулась на Галину Ивановну и быстро, почти одними губами, прошептала:

— Вздорных хохлушек.

— Что вы там шепчетесь? — произнесла сварливо Галина Ивановна. — Опять что-то замышляете?