Замученные горы КонтетабляВозвысились на майскою долинойРыдал январь вдалиФевраль визжал не ближеПредчувствуя, что ласковый июньЕго и братьев зимних обезглавитЛишит иллюзий, силы и надеждЗеленым топором листвы своейКоторая повсюду расползетсяС прожорливым бесстыдством куртизанкиНу а потом, в осенний марафонВсе поползет в обратную сторонкуЗаплачет август, запищит июльИ май заухает как голая соваДеревья замороженно застынутИ горы Контетабля вновь как преждеПокроются холодной коростойВсе повторяется – без видимой причины.
03.05.2004
ПЕРЕД ТРЕТЬИМ ЗВОНКОМ
Мы вновь застряли около дорогиЛандкары, пешеходы. Грязь кипитОпять вокруг. Остался ненакрытымОгромный опустевший грязный стол. Порою мы находим карту векаВчера минувшего. Находим и потомГлядим вокруг – и тотчас понимаемЧто не закончился и ныне прошлый векОн – продолжается Он – за окном шумитИ во дворе играет в подкидногоИ слышим мы по-прежнему нон-стопЕго надсадное, тяжелое дыханьеВ автобус сесть никак. Он доверху забитЛюбителями острых ощущенийКоторые они не выбиралиКоторые раскрылись как пасьянсРазложенный каким-то…Что ж, пожалуйТеперь уже совсем недолгоОсталось ждать нам третьего звонка
02.05.2004
ПО СЕДЬМОЕ ВКЛЮЧИТЕЛЬНО
По седьмое включительно – или немного попозжеАквилон всемогущий наполнится черной каймойСтародержавные гномы натянут волнистые вожжиМалоформатное бренди разлив по карманам друзейВ небо взлетят кривоносые зябкие птицыНад эвкалиптом развалится крыши кусокАссоциация гнева закроет проезд чужестранцамЛевосторонним машинам придется уйти на покойЭта история вряд ли имеет значеньеМир так устал от сюжетов… Но все-таки кажется мне, Возле реки Самарканд, на горе пониженьяЭквилибрист многорукий отыщет лазейку в окне.
05.05.2004
НЕ ПРИКАСАЯСЬ ТИШИНЕ
Не прикасаясь к тишинеГорячий берег – остываетНе видит он глаза огняНе доверяет никомуИ закрывает на замокКладовку сломанных иллюзийЧинить их некому. ТеперьУходит молча, на восток. И может быть, в чужой странеНа склоне твердого туманаУвидит вновь глаза огня. Не прикасаясь к тишине
06.05.2004
ДОРОГА ДАВНО НИКУДА НЕ ВЕДЕТ
Дорога давно никуда не ведетИ нам только кажется, будто мы едем. На ближнем углу толстый монстр упал, Царапает жалобно воздух когтями, Ругается, воет. Его не поднять. Одиннадцать тонн – это вам не ромашка, Которая робко напротив растет. В салоне одежды открылся театр, Спектакль идет восемь суток подряд, Название пьесы не знает никтоНо это не страшно. Мы смотрим в окноДорога давно никуда не ведет.