Стихотворения

20 «В Книге сказано: не говори Рака́!..»

В Книге сказано: не говори Рака́[4]!
а то гореть тебе в огненной геенне,
не горят, говорят, и улетаю ступенями вверх,
где собираются боги и геопотамы.
На этом конгрессе нет чужих,
и мы закатываем такое Рака́ по Миру,
что содрогаются стёкла бокалов планет,
лопаются лавы и Новые звёзды!
Это на этом Шаре я не отвожу глаз,
дюли — низких температур, холоднокровны,
а там высокий темп крови у галактических Зверей,
качающихся с ведрами на ногах у Зодиака!

21 «Любить камни, их штрихи…»

Любить камни, их штрихи,
звероящеров, антикварную Славу,
кисло-сладкий образ Грядущих дней, —
образец на ладони, — то же и те же.
С годами когда-нибудь в зале консервной
мне Братья сыграют, и я отойду в ады,
ничего, ничего, не будет Страшного Суда,
кому Нюрнбергский процесс, и над кем? над собою?..
Перонойя, пиши да пиши,
вот и ноябрь, сухой, с морозом,
голубонебый, тяжелая тушь
придёт с декабрем, и мышь заскребётся.
И мы за заботой, кому надеть что из шуб,
вымыть винты, чтоб шкаф не кренился,
выдуть ветер с балкона, чтоб не шумел,
нарубить на чистом столе капусты.
А что, неплохая и мытая мысль,
уж лучше, чем у мнимомыслителей вирус — Страх и Трепет,
по морозу летит чайка, как окно,
и моргает крыльями, как ногами!

22 «Я знаю, я пал, как по левой ноге…»

Я знаю, я пал, как по левой ноге
спадает чулок у косули, от льва бегущей,
но кто тут косуля, а кто лев,
я тоже знаю, без берегов аллюзий.
Лев бежит от тяжести лап,
у него в виденьях круги крови,
ему не впрячь в тележку трепетную лань,
ведь у косули в ногах четыре шпаги.
Я жгу огонь, а огонь не жгут
грамматически, он сам сжигает,
если уж хочется перемен,
опростимся, смени костёр на льдину.
Охотно, но по ритуалу ближе огонь,
в пустыне всё ж водятся чибис и кактус,
а нет косули, будем грызть свою голубую кость
до почерненья, пока не пойдёт пена.

23 «О драгоценнейшие Духи…»

О драгоценнейшие Духи,
не пережить вам этот год,
куда летите и когда вы? —
о никогда, о никогда!
Зачем вы круглощитовые,
как зонтичные и без доз,
зачем вы огненны такие,
непостижимы, как звезда?
Моя мишень идет всё ярче,
и пепел ширится из рук,
вот-вот взорвёт снарядный ящик,
агония, я говорю.
Не жаль мне дней и снов напрасных,
вот и у берега у букв
уже надет с иглой наперсток,
агония, я говорю.
И сердце без инициаций
всё бьётся, как живой ковёр,
само с собой, как звук инцеста,
голов, отрубленных у рук.
Я не открою ваши коды,
воздвигнут ветрами Собор,
когда летите и куда вы
на веерах моих зубов?

24 «И это будет Конец дней…»