О свете закатном, о небе большом, о жизни у самого края —как в черную заводь входить нагишом, в запретные игры играя.Кувшиночьи стебли, цепляясь к ногам, шнуруют слоистые воды…Я даже любимым своим не отдам привольно текущей свободы.На теплом холме — зацветающий сад и графского дома колонны,но жарко ключи ледяные кипят, лаская холодное лоно.Камыш разливается по берегам, звезда обжигает живая,но крепнет вдали жизнерадостный гам, петардами тишь прошивая.К катарсису клонит лягушечий хор, свистит филомела в малине,и бедную свадьбу снимает в упор какой-то залетный Феллини.Сегодня суббота — гуляет народ, в питье проявляя сноровку.Невеста стоит у заветных ворот, уже распуская шнуровку,и счастье саднящим медовым комком в гортани мешает дыханью.Когда это было, и где этот дом, и черной реки колыханье?Жужжит и тревожит чужое кино про дурочку в платьишке белом.И рвутся петарды, а дальше — темно, и мгла заросла чистотелом.