Стихотворения

Горячим голосом винтовки

Заговори с врагами ты.

Но прежде свиста первой пули

Нажми индуктор на столбе,

Сигналь тревогу в карауле

И требуй помощи себе.

Еще враги не все разбиты, -

Так береги машинный гул

Страны, нам вверившей защиту

И нас пославшей в караул.

ТРАЛЬЩИКИ

Над штабом висят штормовые сигналы,

Сигналы о ветре, летящем с морей,

Свистят, как снаряды, над рейдами шквалы,

Над планиметрией мачт и рей.

В такие шторма расколышет глубины,

И минрепы рвутся на илистом дне,

И тяжко наверх поднимаются мины,

Кружась и качаясь на крупной волне.

Нам отданы карты не всех заграждений,

И мины стоят еще на глубине,

Подобны бутонам зловещих растений, -

Удар - и они расцветают в огне.

И тральщикам тут выпадает работа -

Выпалывать черные всходы войны,

Очистить для плаваний нашего флота

Морские дороги Советской страны.

И в порт возвращаться из схватки с штормами,

Сигналов морским языком говоря:

«Фарватеры всюду протралены нами,

Утоплены мины, и чисты моря».

СЛУЖБА ПОГОДЫ

К. М. Бенуа

Срывая поморников гнёзда,

С утесов летят под уклон,

Вторгается тропиков воздух

В арктический стылый циклон;

В эфире летящие сводки

Стучатся в антенны судов,

И радио с бухты Находки

Идет до архангельских льдов;

И штурман у мыса Арконы,

И штурман у Тендровских кос,

Синоптиков зная законы,

Составит погоды прогноз.

И отдан прогноз капитанам -

Коротенький цифровый ряд,

В нем ливни и встречи с туманом,

В нем штормы зловеще свистят.

Но в штиль или в бурные воды,

Видна или скрыта звезда,

Спокойно ведут мореходы

По зыбким дорогам суда.

Да здравствуют наши походы,

Штурвал под надежной рукой,

Великая служба погоды

И точность науки морской!

ПЕСНЯ ОБ АВРАЛЕ

Мы в док пришли. Лиловая вода

С тяжелым звоном била о батóпорт.

На запад шли груженые суда,

На плечи солнце падало потоком.

Стремились вниз широкие уступы

Гранитных стен, и пахло краской свежей.

Склонив назад обветренные трубы,

Эсминец ждал, когда волну прорежет

Его форштевень и заплещет пена,

На палубу бросаемая штормом,

И засвистит под ветрами антенна,

Под ветрами, пропахнувшими морем.

Нагроможденье досок, бревен, балок,

Стальных листов, и стоек, и распорок,

Чугунных плит эсминцу закрывало

Короткий путь к соленому простору.

Но в док пришли на помощь краснофлотцы,

Принесшие напористость аврала,

Решимость и умение бороться,

Настойчивость высокого закала.

Да, это мы оценивали силы,

Мы, отлитые в крепкие бригады,

И, как сигнал, торжественная взмыла

Над нами трель, и двинулись отряды.

И грохотали первые крепленья,

Сбиваемые тяжкими ломами,

И стойки падали, черкнув косою тенью

По синеве, нависнувшей над нами.

Сосновых бревен мускулы тугие,

Упругие, просмоленные доски

Скрутили тросы гибкие, стальные,

Узлы связали неразрывно жестко;

Могучей кистью гака захватив,

Приподымали связки мы высоко

Над черным дном, и, кран поворотив,

Мы клали их на срезы стенок дока.

Свинец и сталь, чугунное литье

Вросли в песок с упрямым тяготеньем,

Но командир скомандовал: «Подъем!» -

И вздулись мускулы, и медленное пенье

Надежных блоков, поднимавших грузы,

Звучало нам фанфарами в сраженье, -

А руки были крепкими, как узел;

Как снег, летело золото опилок

На мокрую от пота робу нашу,

И клокотала радостная сила,

Наполнив дока каменную чашу.

И день гремел над нами, над заливом,

А облака пылали, как знамена,

Когда, взмахнув опененною гривой,

Вода, бурля, рванулась сквозь кингстоны.

Мы наверху стояли строем тесным,

Гордясь работой, победившей сроки,

А ветер брал слова победной песни

И мчал над пеной к берегам далеким.

ПЕРВЫЙ ВЫХОД

Уже зарей окрашен клотик,

Залив сугробами одет,

И в час, объявленный на флоте,

Влетает в кубрики рассвет.

И ветер с мачты бьет с разбега,

Холодный, синий, как волна,

И смыты с лиц блестящим снегом

Остатки утреннего сна.

Зима на палубе проходит,

Смывает льдины у бортов,

Но дудки пели о походе

В далекий голубой Рамбов.

Гармоника вскипает маршем,

Десант выходит с корабля.

Да здравствует подруга наша,

Большая снежная земля!

Свистят просмоленные лыжи,

Прокладывая путь в снегу,

И все отчетливей, все ближе

Маяк на дальнем берегу.

А впереди холмы и сосны,

Увиденный в бинокли край,

И день, сверкающий, как россыпь

Холодных зерен серебра.

ЧАЙНИК

Братва наклоняет лица

К эмалированным кружкам,

Едва наклонясь спесиво,

Ты острый льешь кипяток.

Так близко лежит граница,

А в марте метели кружат

Над вздыбленным льдом залива,

И я на посту продрог.

Братишка наш, общий чайник,

Ты видишь, прошу я дружбы,

Прижмись же горячей медью

К холодным рукам моим:

Озябли они не случайно,

Я крепко держал оружье,

Теперь же теплом я беден,

Так ты поделись своим.

И вот, наклоняясь круче,

Ты мне струишь без отказа

Душистое, коричневое

И крепкое чая тепло.

Ну вот мне и стало лучше,

Ночь смотрит прищуренным глазом,

Сон вяжет ресницы нитями,

И время мое истекло.

Прощай! Не тускней, братишка!

Сияй, не жалея, глаз,

И дружбу свою с излишком

Дари нам в вечерний час!

Быть может, мы не вернемся,

Бывает всё на границе;

Но ты одинок не станешь:

Другие ребята придут -

Из Сызрани и из Омска,

Поднявшие знамя балтийцев,

И снова разделит чайник

Досуг вечерних минут.

КИСЕТ

Снег падал медленно и таял,

С приливом близился рассвет,

И ты заплакала, прощаясь,