Стихотворения

«Георгиками» Вергилия. Церковнославянизмы должны были придать этой идиллии русский колорит. Органически входящий в стихотворение образ поэта свидетельствовал, что речь идет о картине, увиденной самим автором. Напряженно следит поэт за утренним пробуждением земли, «котора дремала, тенью своей покровенна». Красок немного: «темная прохлада», «волны востока зарделись», «луч отметая, ральное блещет железо», «бугорок, освещенный лучами», «смуглый юноша», «черные очи его». Поразительно по своей смелости сочетание прозаизмов с высокой архаизированной лексикой и воплощение быта в пластических образах: земледелец «платом с чела, своего утирает струи потовые», «грудью ложится, к земле прижимаясь», «покоится плуг, на ниве вонзенный».

Конь, свободен от ужищ, катается, преобращаясь,
Гриву свою на траве расстилая; воздух, сраженный
Ржащего гласом, спустя мгновенье ответствует против.
Се насыщенный резвостью бодро главу восхищает;
В землю упертый коленом, еще другое копыто.
Силится тщетно поставить, чтоб тем подвигнуть всю тягость,
И дотоле приподымается, ежели сразу
На ноги вскочит: волосы с выи на спину спадают,
Движутся ноздри округом, и пар рассыпается в воздух.

Время и логика развития вели Муравьева к сентиментализму. Основной пафос сентиментализма, родившегося на Западе в эпоху борьбы буржуазии за политические права, как и всей литературы, связанной с просветительской философией, составляла идея освобождения личности от оков феодально-крепостнического государства. Ей служил культ чувства, выдвижение нового героя — рядового человека третьего сословия, противопоставление его нравственной чистоты испорченности аристократии, прославление семейных добродетелей, бегство от городской цивилизации на лоно природы и т. д.

Особенности исторического развития определили национальное своеобразие сентиментализма. Но ни в одной стране сентиментализм не был единым. Различной реакцией на действительность порождены «Новая Элоиза» Руссо и «Поль и Виргиния» Бернардена де Сен-Пьера, идиллии Геснера и «Страдания молодого Вертера» Гете, поэзия Томсона и «Покинутая деревня» Гольдсмита. Не был единым и русский сентиментализм. Вследствие слабости русской буржуазии ярко выраженные буржуазные тенденции заметны лишь в романе Ф. Эмина «Письма Эрнеста и Доравры» 1766 года и в комедиях П. А. Плавильщикова 80—90-х годов. Сострадание «чувствительного путешественника» горю народному в «Отрывке путешествия в *** И. Т.» перерастает в слезы, гнев, ненависть, пламенные призывы к возмездию в «Путешествии из Петербурга в Москву», где реалистическая картина русской жизни нарисована страстной кистью опять-таки «чувствительного путешественника». Наиболее широкое распространение получит в России тот вариант сентиментализма, который начинается «слезными драмами» Хераскова и лирикой Муравьева 70-х годов и завершается в 90-е годы творчеством Н. М. Карамзина, хотя и между этими писателями также заметно существенное различие.

«Мы унижаем человеческое сердце и не понимаем человеческой природы, если думаем, что нужны титулы, чтобы волновать и трогать. Священные имена друга, отца, любимого человека, мужа, матери, наконец, вообще человека патетичнее всех остальных» [1], — писал высоко чтимый Муравьевым Мармонтель, представитель правого крыла французского просветительства.

Русские писатели приняли идею ценности личности и охотно прибегали к семейной тематике. Интерес к морали частного человека, создание портрета доброго, порою гонимого сеньора, друга несчастных, страдающей матери, добродетельной невесты характерны для «слезных драм» М. М. Хераскова, М. И. Веревкина, М. Прокудина, Я. Благодарова и др.