Стихотворения

ЖАЛОБА РЕБЕНКА

Для чего вы связали мне руки?
Для чего спеленали меня?
Для чего на житейские муки
Обрекли меня с первого дня?

Еще много носить мне придется

На душе и на теле цепей;
Вкруг кипучей груди обовьется
Много, много губительных змей.

Стариной освященный обычай,

Человека пристрастный закон,
Предписания модных приличий...
Ими буду всю жизнь я стеснен.

Дайте ж мне хотя в детстве свободу,

Дайте вольно всей грудью вздохнуть!
Чтоб я после, в тяжелые годы,
Мог хоть детство добром помянуть![1856]

БЛАГОДЕТЕЛЬ

Был у меня незримый покровитель.
Всю жизнь мою его я не видал;
Но с детства убедил меня учитель,
Что он учиться мне незримо, помогал,
Что награждал меня за прилежанье,
Наказывал за шалости и лень,
Что знал мои он мысли и желанья,
Что должен я ему молиться каждый день...
Молился я... Но сердце знать хотело
Того, кто втайне был так добр ко мне,
Кто освящал собой начало дела
И помогал свершить его вполне.
Однако тщетно я искал его увидеть
Иль встретить где-нибудь хоть след его прямой...
Но, подозрением боясь его обидеть,
Я верил всё, что он хранитель мой...

И, мысль о нем была мне утешеньем

В тревожном, пасмурном младенчестве моем.
Бессильный сам, я думал с наслажденьем,
Что сильный у меня хранитель есть во всем.
Прошли года невинности беспечной,
И горем жизни я испытан был.
Хранителя молил я с верою сердечной,
Чтоб он меня в страданьях подкрепил.
Но он не шел... Когда же сердца раны
От времени уж стали заживать,
Сказали мне, что горестью нежданной
Хранитель мой хотел меня лишь испытать,
Что должен я к нему с любовью обратиться,
И счастье вновь в награду даст мне он.
Я сделал так... Но лишь успел склониться,
Как новым был ударом поражен.
Тогда пришло печальное сомненье:
Я звал далекого хранителя к себе,
Чтоб доказал права свои на уваженье,
Чтоб сохранил меня во внутренней борьбе.
Напрасно... Он не шел... Не внял он призыванью.
Я проклинал доверчивость свою...
Но до сих пор в тяжелом ожиданьи
На жизненном пути недвижно я стою.

А прежде он хранил меня, хоть и незримо...

Быть может оттого, что был я глуп и слаб...
Теперь я сам могу итти неутомимо
И действовать — не как его покорный раб,
Не по его таинственным приказам,
Чрез сотни уст дошедшим до меня,
А как велит мне собственный мой разум;,
Как убежден я сам, при полном свете дня.[1856]

«КОГДА, СРЕДИ ЗИМЫ ХОЛОДНОЙ...»