Проти́ву страданий любви, мой друг, не помогутНи травы целебны врачей, ни дивные чары;Проти́ву страданий любви защита нам — музы:Их помощь приятна, верна, их мета святая! —Но должно искать их даров! — Ты ими владеешь,Ты, Ницияс, врач и друг богинь Геликона!Сказанья гласят: Полифем, Циклоп, прибегал к ним,Когда он любовью сгорал к младой Галатее!Едва на щеках у него пух нежный пробился,Цвет юности алой угас, и кудри не вьются!(От горести вянет лице и кудри не вьются!)Всё скучно, постыло ему. — Печальные овцыОдни приходили в загон с лугов многоцветных;Несчастный, склонившись на брег, обросший кустами,Лил горькие слезы любви к своей Галатее!И мрачен, и бледен, и сух! — Ах, тяжко в лета младыеЭротовы стрелы носить в трепещущем сердце!Ах, тяжко любовь укрывать в груди воспаленной!Однако обрел Полифем спасительный способ.На мшистом утесе он пел, взирая на волны:«Ах! долго ль тебе презирать любовь, Галатея!Посмотришь — ты кровь с молоком, ягненка нежнее;Узнай же несчастный тебя — ты горше полыни. —Ты всходишь на брег, как сон меня посещает;Уходишь опять, как сон меня оставляет;Бежишь от меня, как овца от лютого волка!С тех пор полюбил я тебя, прекрасная дева,Когда восходила ты к нам на злачные холмы(И матерь моя за тобой) — сбирать гиацинты...С тех пор полюбил я тебя, и сердца не стало!И сон мой навек убежал!.. Смеешься? — Что, дива?Тебе моя грусть не беда!.. О милая нимфа,Я знаю, откуда сие презренье и робость,Я знаю, противна всем бровь в волосах огустевших,Одна, вся буграми кругом по лбу распростерта...Под нею чуть виден мой глаз, единый и впалый;Широкий и плоский мой нос навис над губами;Пусть правда... для милых мой вид немного ужасен!Но где ж, Галатея, стада такие пасутся?Здесь тысяча крав! — Молока? — пью сколько угодно!И сыром богат для зимы, на осень, на лето!Пещера моя — посмотреть — как полная чаша.Никто не сравнится со мной в игре на свирели!Утеха холмов и долин, веселие моря,Тебя величал я на ней, тебя, мою радость!Тебе состенал по зарям, о бедное сердце!И поздная нощь усыпить тоски не умела!..Приди, Галатея, приди: готово, чем встретить!Одиннадцать ланей пасу тебе златорогих;Четыре медведя младых вкруг грота толкутся!Спеши, забавляйся, — всё есть — во всем изобилье!Пусть дикие волны, дробясь, играют с брегами;Приятна прохладная нощь в пещере со мною!В ней мирты вокруг по стенам; пред ней кипарисы,И темно-зеленый плющ, и Вакховы лозы,Нагнувшись при входе, покров соткали узорный!Там с Этны лесистой шумят — услада в час зноя —Сребристые воды, утес крутой опеняя!Что значит пред жизнью такой и море, и бури!Но, если кажусь я тебе угрюмым и страшным, —Что медлить!.. решился! Вот дуб, еще не погасший,И светлый, дымяся, огонь под пеплом таится:Скорей... Галатея, скорей!.. Ты сердце уж выжгла —Ах, выжги и глаз мой, сей глаз — мое всё богатство!..Почто не рожден я, увы! чешуйчатой рыбой?Почто не могу рассекать я влажные волны?Немедля б, с утеса стремглав, и вслед за тобою,Чтоб руки твои лобызать, и боле — не смел бы!..Лилеи носил бы тебе и мак разноцветный!..Но... летом лилеи растут, а маки зимою!Знать, правда, что злая любовь и ум отнимает! —Забыл, что цветов сих нельзя срывать в одно время!Но пусть погибаю! — решусь учиться я плавать!Пусть волны извергнут ко мне на брег мореходца:Узнаем, что радости жить тебе под водою!Но прежде обрадуй, явись! — и, если возможно,Забудь! о, забудь свой дом, как я забываю!Красавица! станем пасти, доить мы овечек,Начнем очищать свой сыр от вредныя влаги.Ах, как непреклонна ко мне грудь матери строгой!Жестокая хощет, чтоб сын терзался и плакал.Хоть раз бы замолвить о мне, о страждущем сыне!А каждый день видит, что я бледнею и сохну!Пришлось и от матери... ах! таить свое горе!«Ты болен, мой сын!» — «У меня и руки, и ногиБолят», — отвечаю, слезясь!.. О, если б узналаОна, как болит любви покорное сердце!Несчастный Циклоп! ах, куда девался твой разум?Когда ты бродил по горам, сплетая корзинки,Когда ты сбирал для ягнят зеленые ветви —В то время умнее ты был! Опомнись, несчастный!Сбери хоть овец!.. Что мечтой пленяться далекой?Пускай Галатея бежит: есть лучше, другие!Вокруг тебя резвятся здесь станицы красавиц!Готовы с тобою играть до поздния ночи,И сладко смеются, когда поешь твои песни! —Спокойся! — есть люди! и нас еще не забудут!» —Так в песнях Циклоп услаждал мученья любови! —«Мир, песни, свобода — мои: я всё презираю!»<1807>