Стихотворения

Он все лето жил у них в сарае

И писал окрестные пейзажи.

А потом он написал Марию.

«Господи! Неужто я такая!»

А зимой Мария постучалась

В помещенье, где творил художник.

И Мария у него осталась.

А потом он написал картину:

Женщина с зелеными глазами

В синем платье, только что надетом.

«Господи! Ведь он меня не любит!»

И Мария возвратилась к мужу.

Он ее любил. И только спьяну

За измену упрекал не часто.

Стал художник скоро знаменитым.

Он писал похожие портреты

Академиков и генералов.

Стал богат. А два портрета продал.

Маша, женщина из Подмосковья,

Как-то раз случайно прочитала,

Что открылась выставка в музее.

И она стояла у портрета.

Но ее при этом не узнали.

А ее портрет был самый лучший.

«Господи! Ведь я была такая!»

1986

Exegi…

Воздвиг я…

Гораций

Если бы я мог из ста поэтов

Взять по одному стихотворенью

(Большего от нас не остается),

Вышел бы пронзительный поэт.

Тот поэт имел бы сто рождений,

Сто смертей (и даты от и до),

Было б сто любовных наваждений,

Ревностей и ненавистей сто.

Сто порывов стали бы единым!

Споров сто поэта с гражданином!

Был бы на сто бед один ответ.

Ах, какой бы стал поэт прекрасный

С лирой тихою и громогласной!

Был бы он такой, какого нет.

Он тому, что время возвещало,

В строках вещих не́ дал бы истлеть.

И все то, что память возвращала,

Мог бы навсегда запечатлеть.

Гений роковых сороковых,

И пятидесятых полосатых,

И шестидесятых дрожжевых,

И загадочных семидесятых,

И восьмидесятых межевых!..

Не запятнан завистью и ложью,

Не произносящий слов пустых…

Почиталось бы за честь к подножью

Гения сложить свой лучший стих.

Памятник ему нерукотворный

Я воздвиг бы, и дорогой торной

Стала бы народная тропа.

А на нем я выбил бы слова:

«Да прославятся Кирилл, Мефодий,

Петр и Павел, и Борис и Глеб…

Монумент единому в ста лицах…

Знаменитому во всех столицах…»

Но, конечно, замысел нелеп.

1986

Об антологиях

Не люблю антологий,

где Дедка за Репку.

А, вернее, треть Дедки, Полбабки, часть Внучки.

И особенно много за Внучкою Жучки.

(А могли б обойтись без беременной сучки).

Не хватает лишь Мышки,

А у Мышки – мыслишки,

А порой и рифмишки бывают у Мышки.

Но стихи ее в свет выпускаются редко.

Оттого и ни с места проклятая Репка.

1986

Бегство Толстого

Стремление к уходу

Куда-то в непогоду,

Зачем-то и к кому-то,

От дома и уюта.

От глаза, от истерик

Куда-нибудь податься,

Не помня о потерях,

Хоть на летейский берег.

Стремление к вагону,

Где терпкий дух овчины,

Где медленно и сонно

Смолят махру мужчины.

Стремление от пруда,

От дома, от усадьбы.

Ах, убежав оттуда,

На лавке полежать бы.

Чтобы тебя продуло

До смертной пневмонии

Среди людского гула

Дыхание России.

И на ветрах российских

Расстаться с белым светом.

И никого из близких

Не призывать при этом.

Уйти на полустанке,

Где ночью осень стонет.

Пускай потом останки

Как надо похоронят.

1986

К передовой

Заснул я во втором часу,

Когда вечернюю росу

Пьют совы на кустах.

Счастливый, я заснул в лесу

С улыбкой на устах.

Я спал, как может спать солдат —

Под головой мешок.

И надо мною звездопад,

А подо мной песок.

Так только в молодости спят

Любимцы всех богов.

Так только может спать солдат:

Есть долг, но нет долгов.

И дома нет. А есть один

Мешок под головой.

И сам себе я господин —

Вблизи передовой.

И в этот час, когда я сплю,

Открытый небесам,

Во сне кого-то я люблю,

Кого – не знаю сам.

И письма я во сне пишу,

Чтобы не запропасть.

А завтра утром поспешу

Из лазарета в часть.

Там старшина еще живой

Окажет мне почет.

Кивнет приветно головой

И отошлет в расчет.

1986

* * *

Уйти, раствориться в России,

Почувствовать радость ухода.

При этом пространство расширить —

Вселенная, космос, природа.

Все это услышать духовно,

Все это усвоить телесно —

Что пахнет, как свежие бревна,

Морозная, синяя бездна.

Пригубить такого настоя

Из хвои, созвездий и трав.

Вершить свое дело простое,

В России себя затеряв.

Не позднее 1986

* * *

Навсегда с тобой расстанусь,

Навсегда.

Нарастающая старость —

Не беда.

Не твоя беда, не наша,

А моя.

Предо мной пустая чаша

Бытия.

29 марта 1987

* * *

А<лександру> Н<едоступу>

Начать с себя. Не ждать, покуда

В слезах покается злодей.

Мы не парадная посуда,

Что выставляют для гостей.

Не надо выходить на паперть,

Рвать с воем вороты рубах.

А надо разом сдернуть скатерть,

Не пожалев о черепках.

Все это выкинуть на свалку –

Страх, недоверье и корысть,

Не ввязываясь в перепалку

С тем, для кого копейка – жисть.

А, обобрав репей приставший,

Очистить волю и судьбу,

Чтоб отвечал за нас не старший,

Не в пядях о семи во лбу.

Без фанфаронства самохвала,

Без злобы и впаденья в раж, —

А надо начинать с начала:

Хоть с азбуки и с «Отче наш».

11 декабря 1987

* * *

С повышенной самооценкой

Живут спокойно, как за стенкой.

С пониженной самооценкой

Еще прекраснее живут.

Общаются с кем только хочется

И избегают одиночества.

И все старания упрочиться

Считают за напрасный труд.

А лучше жить самостоятельно

Ни с кем не меряясь плечом,

И рассуждая обстоятельно,

И понимая, что почем.

1987

Дождь

Дождь пахнет мокрой собакой.

Угрюмо горят фонари.

Сперва говорили: «Не вякай!»

Теперь говорят: «Говори!»

А что я поведаю ливню?