Стихотворения

Георгию Владимову

В апреля неделю худую, вторую,

такою тоскою с Оки задувает.
Пойду-ка я через Пачёво в Тарусу.
Там нынче субботу народ затевает.

Вот столб, возглавляющий путь на Пачёво.

Балетным двуножьем упершийся в поле,
он стройно стоит, помышляя о чём-то,
что выше столбам уготованной роли.

Воспет не однажды избранник мой давний,

хождений моих соглядатай заядлый.
Моих со столбом мимолётных свиданий
довольно для денных и нощных занятий.

Все вёрсты мои сосчитал он и звёзды

вдоль этой дороги, то вьюжной, то пыльной.
Друг столб, половина изъята из вёрстки
метелей моих при тебе и теплыней.

О том не кручинюсь. Я просто кручинюсь.

И коль не в Тарусу — куда себя дену?
Какой-то я новой тоске научилась
в худую вторую апреля неделю.

И что это — вёрстка? В печальной округе

нелепа обмолвка заумных угодий.
Друг столб, погляди, мои прочие други —
вон в той стороне, куда солнце уходит.

Последнего вскоре, при аэродроме,

в объятье на миг у судьбы уворую.
Все силы устали, все жилы продрогли.
Под клики субботы вступаю в Тарусу.

Всё это, что жадно воспомню я после,

заране известно столбу-конфиденту.
Сквозь слёзы смотрю на пачёвское поле,
на жизнь, что продлилась ещё на неделю.

Уж Сириус возголубел над долиной.

Друг столб о моем возвращенье печётся.
Я, в радости тайной и неодолимой,
иду из Тарусы, миную Пачёво.

«Как много у маленькой музыки этой…»