Стихотворения (1970–1980)

Опять приснилось мне Кастельветрано…
Пишу, читаю ли, сижу ль в кино,
Болит во мне Сицилия, как рана,
Которой затянуться не дано.

Ознобными туманами повиты,

Сединами снегов убелены,
Руины скорбной Санта-Маргериты,
Дымясь, мои заполонили сны.

И снова пальм полузамерзших гривы

На леденящем мечутся ветру.
Оборваны последние оливы —
Что будут есть детишки поутру?..

Вот Санта-Нинфа. Под открытым небом

Здесь городок отчаянья возник.
И вдруг сюда с палатками и хлебом
Ворвался наш, советский, грузовик.

За ним — другой. Через минуту — третий.

Влетели, как архангелы, трубя.
Кричали женщины, плясали дети,
Меня за полу шубы теребя.

«Твой самолет к нам прилетел в Палермо!» —

Твердили люди, слезы не тая.
А я? Я тоже плакала, наверно…
О, Русия, о, Русия моя!

Палатки расправляли торопливо

Над лагерем упругие крыла.
Делили хлеб. И я была счастлива,
Как никогда, быть может, не была…

«Что же это за наважденье…»

Что же это за наважденье:
Мало памяти фронта мне?
Терромото — землетрясенье
Вижу каждую ночь во сне!

Снова горы, тумана вата,

Визг резины да ветра свист.
За баранкою вы — сенатор,
Сын Сицилии, коммунист.

«Коммунисты — на терромото!» —

Этот лозунг гремел везде.
…Нереальное было что-то
В краткой встрече, в ночной езде.

Будто вновь, сквозь тумана вату,

По дорожке по фронтовой,
Я на «виллисе» мчусь с комбатом
К раскаленной передовой…

1973

«Я принесла домой с фронтов России…»

Я принесла домой с фронтов России
Веселое презрение к тряпью —
Как норковую шубку, я носила
Шинельку обгоревшую свою.

Пусть на локтях топорщились заплаты,

Пусть сапоги протерлись — не беда!
Такой нарядной и такой богатой
Я позже не бывала никогда…

1973

ИЗ ФРОНТОВОГО ДНЕВНИКА

«Четверть роты уже скосило…»

Четверть роты уже скосило…
Распростертая на снегу,
Плачет девочка от бессилья,
Задыхается: «Не могу!»

Тяжеленный попался малый,

Сил тащить его больше нет…
(Санитарочке той усталой
Восемнадцать сровнялось лет.)

Отлежишься. Обдует ветром.

Станет легче дышать чуть-чуть.
Сантиметр за сантиметром
Ты продолжишь свой крестный путь.

Между жизнью и смертью грани —

До чего же хрупки они…
Так приди же, солдат, в сознанье,
На сестренку хоть раз взгляни!

Если вас не найдут снаряды,

Не добьет диверсанта нож,
Ты получишь, сестра, награду —
Человека опять спасешь.

Он вернется из лазарета,

Снова ты обманула смерть,
И одно лишь сознанье это
Всю-то жизнь тебя будет греть.

«Тот осколок, ржавый и щербатый…»