Стихотворения 1977-2007

Что, душа моя, ты в печали зряшной
Над подругой поруганной хлопочешь?
Даже преданной быть – не слишком страшно.
Даже проданной – больно, да не очень.

И не надо ни скорби, ни укора,

Рукавом ли, крылом ли утереться…
И не больно, и выучится скоро,
И не больно, и можно притерпеться.

Только думать не хочется и верить:

Все, что вздумаешь, станет исполняться.
Лучше имя выпытывать у зверя.
Лучше слова от мертвых дожидаться.

1982

«…И в памяти (в беспамятстве: во мраке)…»

…И в памяти (в беспамятстве: во мраке)
Горит одна неконченная мысль,
И к ней слова, как бабочки, слетают
Про все: про опрокинутый светильник,
Про долгий путь до солнечного дома
И (Господи, прости мне) – и про то,
Чего приметы бледность, грусть и слезы…

1982

Разрыв

I

сегодня
увижу тебя и пройду мимо
после
уже никогда не увижу
потом пойму
что тебя уже нет с нами
разве я оставлю тебя?
у ног твоих сяду молча
терпеливей собаки
остроухой глиняной верность так верность

II

Я не знаю вас.
Я никогда не знал вас.
Он отвернулся.
а ты все еще тянешь руки
все еще лепечешь
здравствуй люблю что с тобой ничего не слышно

1982

Вигилия вторая

Во мраке – костры и нестройные крики:
Пируют и пряности в кубки кладут…
«А ты здесь зачем? » – Я зову Эвридику.
Пусть мне Эвридику мою отдадут.

– Найти Эвридику и дать провожатых!

Вы слышали, шваль?! – приказали в ночи.
И тотчас встает – шестиногий, косматый,
Но память мне руку сжимает: молчи!

«Ну, точно! Вон там, у реки, погляди-ка, —

В низине, – в крикливой толпе эвридик —
Вон – в красной сорочке – твоя Эвридика:
Вкруг чучела скачет и в дудку дудит.

Она? Узнаешь? Подозвать, для порядку?»

И скажет она: «Мне не страшно в аду.
Я сплю. Я забыла земную повадку.
И рада, что здесь, и назад не пойду».

1983

«Я заблудился на краю земли…»

Я заблудился на краю земли,
И мой Вергилий вышел мне навстречу,
Позвал меня, – и мы так долго шли,
И медленно склонился долу вечер.

Мы молча шли, и думал я тогда,

Что это ты мне странствие судила,
И ледяная черная вода
У ног моих внезапно забурлила.

И я застыл, предчувствием томим,

И вещий холод пробежал по жилам,
И спутник мой растаял, точно дым,
И некий голос молвил мне уныло:

«Вступи и ты в незрячий хоровод,

Что, убегая боли неизбежной,
Кружит в холодном мороке болот,
Звуча по-птичьи – жалобно и нежно.

Еще ты плачешь – но в крупинки льда

Нас обращает вечности обычай.
И Беатриче не придет сюда,
Затем, что нет на свете Беатриче».

1983

Разговор