Стихотворения

Встают минувшие года.

Безмолвна мраморная арка,

Безмолвен сумрачный канал...

Крылатый лев Святого Марка

Сном вековечным задремал.

Штутгарт

4 июня 1882

IV

Скользила гондола моя над волной

Морского широкого лона.

Заката малиновый луч надо мной

Румянил лазурь небосклона.

Жемчужные сверху ряды облаков

Гляделись в спокойное море,

И слышался бой отдаленный часов,

Теряясь в безбрежном просторе.

Желанием сладостным, нежной тоской

Душа изнывала и млела:

Хотелося слиться с волной голубой,

Лететь выше неба предела;

Хотелось угаснуть, как луч золотой,

Застыть, как те звуки в просторе,

Хотелось объять ненасытной душой

Все небо и целое море!

Стрельна

12 июля 1882

V

Помнишь, порою ночною

Наша гондола плыла,

Мы любовались луною,

Всплескам внимая весла.

Помнишь, безмолвно дремала

Тихим Венеция сном,

В сонные воды канала

Звезды гляделись кругом.

Мимо палаццо мы дожей,

Мимо Пьяццетты колонн

Плыли с тобою... О, Боже,

Что за чарующий сон!

Искрились волны лагуны...

Где-то в дали голубой

Плакали нежные струны,

Пел гондольер молодой;

Пел он про месяц и море,

Про голубую волну,

Пел про блаженство и горе.

Пел про любовь и весну.

Дивная песнь навевала

Грезы блаженной любви,

В душу она проникала,

Страсть разжигала в крови...

Помнишь, порою ночною

Тихо гондола плыла,

Мы любовались луною...

О, что за ночь то была!

Красное Село

28 июля 1882

VI

На площади Святого Марка,

Где вьются стаи голубей,

Где меж бесчисленных колонн за аркой арка

Пленяют взор каймой узорчатой своей,

Остановился я... Уж угасал, бледнея,

Тревожный, суетливый день;

С безоблачных небес, таинственно синея,

На землю сонную спускалась ночи тень;

И колокола благовест унылый

Сзывал к вечерне христиан. Меня

Влекло неведомою силой

К старинному собору, чтобы дня

Забыть и шум, и утомленье.

Благоговейного исполнен умиленья,

Переступил святыни я порог...

Лампады теплились, дымилися кадила,

И сумрачная мгла, казалось, говорила:

Здесь соприсутствует нам Бог!

И стал молиться я спокойный и безмолвный.

Орган откуда-то с незримой вышины

Звучал торжественно, и стройных звуков волны

Лилися среди мертвой тишины.

В них слышались и слезы, и стенанья,

Скорбь за утраченные небеса,

И неземные воздыханья,

И райских песен голоса.

Прозрачный, легкий дым каждений благовонных,

Струясь вкруг мраморных столбов,

Скользя по плитам стен, вдоль сводов закопченных,

Вился и таял в мраке куполов,

Молитвой и веками освященных.

И лики строгие угодников святых

Со злата греческой мусии

Глядели на меня... И о родных

Иконах матушки России

Невольно вспомнил я тогда;

Моя душа крылатою мечтою

Перенеслась на родину, туда,

На север, где теперь, согретая весною,

Душистая черемуха цветет,

Благоухают пышные сирени,

И песни соловей поет...

В уме столпилось столько впечатлений!..

И вздохом я вздохнул таким,

Каким вздохнуть один лишь Русский может,

Когда его тоска по родине изгложет

Недугом тягостным своим.

Венеция

19 апреля 1885

x x x

Растворил я окно, - стало грустно невмочь,

Опустился пред ним на колени,

И в лицо мне пахнула весенняя ночь

Благовонным дыханьем сирени.

А вдали где-то чудно так пел соловей;

Я внимал ему с грустью глубокой

И с тоскою о родине вспомнил своей;

Об отчизне я вспомнил далекой,

Где родной соловей песнь родную поет

И, не зная земных огорчений,

Заливается целую ночь напролет

Над душистою веткой сирени.

Мейнинген

13 мая 1885

РАФАЭЛЬ САНЦИО

1483-1520

В Страстную пятницу недаром он родился,

В Страстную пятницу недаром умер он!

В него божественный дух творчества вселился,

Он свыше тайною был силой облечен.

*

Небесной, ангельской красою одаренный,

Недаром имя он бесплотного носил,

И верить хочется, что кистью несравненной

Его руководил архангел Рафаил...

С.-Петербург

30 мая 1885

КОЛОКОЛА

Несется благовест...- Как грустно и уныло

На стороне чужой звучат колокола.

Опять припомнился мне край отчизны милой,

И прежняя тоска на сердце налегла.

Я вижу север мой с его равниной снежной,

И словно слышится мне нашего села

Знакомый благовест: и ласково, и нежно

С далекой родины гудят колокола.

Штутгарт

20 октября 1887

Из цикла "Севастиан-Мученик"

ПОСВЯЩЕНИЕ

Королеве Эллинов Ольге Константиновне

Тебе, тебе, мой ангел нежный,

Я посвящаю этот труд;

О, пусть любовно и прилежно

Твои глаза его прочтут.

Ты мне внушила эти строки,

Они тобой вдохновлены:

Пускай же будут в край далекий

Они к тебе унесены.

И если грудь заноет больно

Тоской по нашей стороне,

Пускай тогда они невольно

Тебе напомнят обо мне.

И пусть хоть тем тебе поможет

Тот, кто всегда и всюду твой,

Кто позабыть тебя не может,

И чья душа полна тобой.

СТРОФЫ

Севастиан-Мученик

Претерпевый же до конца, той спасетса.

(Матф. XXIV, 13)

I

В Риме праздник. Рыщут колесницы,

Топот, стук колес по мостовой,

Ржанье, свист бича и крик возницы

В гул слилися. К форуму толпой

Повалил народ. Снуют носилки,

Пыль клубится облаком густым;

Фыркает, храпит и рвется пылкий

Конь под всадником лихим.

II

В честь богини зеленью, цветами

Убран был Венеры пышный храм;

От курильниц синими клубами

Возносился легкий фимиам.

В наготе божественного тела,

Фидия рукою создана,

В благовонном сумраке белела

Олимпийская жена.

III

Совершая жертвоприношенье,

Цезарь сам стоял пред алтарем,

И жрецы в немом благоговенье

С утварью теснилися кругом.

Все во прах повергнулись толпою,