Стихотворения

Все дыханье цветущего лета – одна пчела –
Чудеса и богатства мира – один алмаз –
Жемчуга сердце – сиянье и тени волн –
Истина ярче алмаза, искренность чище чем жемчуг –
Все это вместе и многое сверх того
В твое поцелуе, женщина.

Перевод Яков Фельдман

Ночная встреча

Это серое море и длинная чёрная суша.
И большая луна – неподвижная жёлтая груша.
Потрясённые волны в кошмарном бормочущем сне.
Золотые колечки на моря мохнатой спине.
Одинокая лодка в заветную бухту спешит
И врезается в берег, и берег под брюхом шуршит.
Миля тёплого пляжа, прибоем пропахшего.
Одинокая ферма, в долине пропавшая.
Стук в оконную раму и шлёпанцев шорох.
Синий, спичкой на ощупь зачёркнутый порох.
Тихий голос, сладкий и щемящий.
Сердце – сердце. Чаще, чаще, чаще.

Перевод Яков Фельдман

Ночная встреча

1.

Тёмный берег и серый залив,
Низко повисла луны половина.
Прыгают волны, пугливы, легки,
Яркие пляшут их завитки,
К бухте толкая мою бригантину,
В мокром песке свой бег погасив.

2.

Теплую отмель прошёл до конца.
Через поля приблизился к дому.
Стук по стеклу, скрип, словно треск,
Спички зажжённой синий всплеск,
И голос, не громче сквозь радость истомы,
Чем бьются друг в друга наши сердца.

Перевод Александр Лукьянов

Расставание утром

Нахлынул день внезапной пустотою.
Блестело солнце, в воздухе звеня.
Он уходил дорогой золотою
Как мир мужчин, прошедший сквозь меня.

Перевод Яков Фельдман

Расставание утром

Из-за мыса море вышло вдруг,
И солнце встало над кромкой гор;
Лежал ему путь в золотой простор,
Мне – в мир людей, мир горя и мук.

Перевод В. Исакова

Год добрался до весны (Песнь Пиппы)

Год добрался до весны,
День дозрел до утра.
Травы влажны от росы –
Капли перламутра.
На колючие кусты
Льются трели сладки.
Бог взирает с высоты –
В мире всё в порядке.

Перевод Яков Фельдман

Как привезли добрую весть из Гента в Ахен [33]

Я прыгнул в седло, Йорис прыгнул потом,
Дирк прыгнул за нами; помчались втроем.
"Путь добрый!" – нам страж прокричал у ворот;
Лишь замерло эхо, рванулись вперед.
Закрылись ворота; ни звезд, ни огней,
И в ночь мы галопом пустили коней.

И ни слова друг другу; мы ехали так:
Шея в шею, бок о бок, размеривши шаг,
Подпругу стянул я, нагнувшись с седла,
Поправил копье, стремена, удила,
Ремень застегнул, что придерживал шлем,
Но Роланд мой скакал, не тревожим ничем.

Мы в Локерн примчались, как крикнул петух,
И месяц в светлеющем небе потух.
Над Боомом огромная встала звезда,
Проснувшийся Дюффельд был тих, как всегда;
Колокольная в Мехельне грянула медь,
И Йорис сказал: – "Еще можно успеть!"