Из всех скотов мне по сердцу верблюд.Передохнет — и снова в путь, навьючась.В его горбах угрюмая живучесть,века неволи в них ее вольют.Он тащит груз, а сам грустит по сини,он от любовной ярости вопит.Его терпенье пестуют пустыни.Я весь в него — от песен до копыт.Не надо дурно думать о верблюде.Его черты брезгливы, но добры.Ты погляди, ведь он древней домбрыи знает то, чего не знают люди.Шагает, шею шепота вытягивая,проносит ношу, царственен и худ,—песчаный лебедин, печальный работяга,хорошее чудовище верблюд.Его удел — ужасен и высок,и я б хотел меж розовых барханов,из-под поклаж с презреньем нежным глянув,с ним заодно пописать на песок.Мне, как ему, мой Бог не потакал.Я тот же корм перетираю мудро,и весь я есть моргающая морда,да жаркий горб, да ноги ходока.
1964
" Колокола голубизне "
Колокола голубизнерокочут медленную кару,пойду по желтому пожару,на жизнь пожалуюсь весне.Тебя поносят фарисеи,а ты и пикнуть не посмей.Пойду пожалуюсь весне,озябну зябликом в росе я.Часы веселья так скупы,так вечно косное и злое,как будто все в меня весноювонзает пышные шипы.Я, как бессонница, духовени беззащитен, как во сне.Пойду пожалуюсь веснена то, что холод не уходит.
1965
" Меня одолевает острое "
Меня одолевает остроеи давящее чувство осени.Живу на даче, как на острове,и все друзья меня забросили.Ни с кем не пью, не философствую,забыл и знать, как сердце влюбчиво.Долбаю землю пересохшуюда перечитываю Тютчева.В слепую глубь ломлюсь напористейи не тужу о вдохновении,а по утрам трясусь на поездеслужить в трамвайном управлении.В обед слоняюсь по базарам,где жмот зовет меня папашей,и весь мой мир засыпан жароми золотом листвы опавшей…Не вижу снов, не слышу зова,и будням я не вождь, а данник.Как на себя, гляжу на дальних,а на себя — как на чужого.С меня, как с гаврика на следствии,слетает позы позолота.Никто — ни завтра, ни впоследствиине постучит в мои ворота.Я — просто я. А был, наверное,как все, придуман ненароком.Всё тише, всё обыкновеннеея разговариваю с Богом.