Стихотворения

Такая была у цикады наружность,
Наждачный напильник мне так надоел,
Что сердце повисло Америкой Южной
На вырванной с корнем аорте моей.
Когда же сквозняк повернул насекомых
На запах корицы и прочих приправ,—
Слюнявые пасти цветов незнакомых
Качнулись, рябые, на кончиках трав.
Лоснясь (от руля до грудинки, до ребер),
В перо по стволу подливая фуксин,
Прошелся по клумбе петух-кандибобер —
Со шпорой, придатком густых мокасин,
И клумба (вся в мухах, в медовой подливе)
Колумбией, Андами вдруг разлеглась…
Спасения нет от Перу, от Боливий,
От выпуклых, от фиолетовых глаз!
Муку собирает в похожих на дыню
Плодах (для амбара-дупла) баобаб.
Вы только представьте: Альфонс в Аргентине
Под ним восседает средь крашеных баб…
Но в Южной Америке сроду я не был.
Какие (узнать бы) там бьют сквозняки,
Какой кандибобер, наемник, фельдфебель
Там оберегает повес пикники?
А этот, что в шляпе, (смотрите!) с наганом
Ныряет в лачуги, где дети галдят:
Индейскую кровь отпускать чистоганом,
На фронт завозя ее в теле солдат.
Боливия и Парагвай… Нефтяная
Война: ожиревшая дочерна кровь.
Уже у индейца наружность иная:
И Пятница, верно, бывает суров…
Огонь у цикады он занял (у певчей),
До боли начистил свой нож наждаком:
Чтоб все поумнели. Чтоб не было неучей
И средь свинопасов в несчастьи таком!..
Смотрите, что делается на кофейной
Плантации: рубят и жгут деревца…
…Подбавь-ка гвоздики в кастрюлю с глинтвейном:
Сегодня я Пятницу жду у крыльца.
Он входит, рябой от полуденных пятен,
Глядит: на веранде — его Робинзон!
(Скажу о себе, не боясь отсебятин:
Одна из зажиточных наших персон.)
Я гостя усаживаю за недлинный —
Под гладкой, каленою скатертью — стол.
(Таким не побрезговал бы и Калинин:
Мы тоже наждачной горим чистотой…)
Аорта моя — Амазонка в сердитом,
Лавровом, насекомоядном бору.
(Не справиться, видно, мне с миокардитом,
Зажавшим большой материк в кобуру…)
Но Пятница, друг мой с гортанным наречьем,
За тропики ребер залазит в меня,
Меня обдувает теплом человечьим,
Как самая близкая в мире родня.
Я вижу: на даче — балконный порядок:
Игрушки балясин, колонн балаган.
Глинтвейн… (Он пылает, он шумен, он сладок.)
Столкнем же, мой друг, со стаканом стакан!
Мы все — патриоты. На родине родин
Никто с нелюбовью, с нуждой не знаком.
(…Цикаду в ботве, в суете огородин,
Легонько повертывает сквозняком…)
Мы все — патриоты. Куриных и глупых
Не строим лачуг: Архитектор, дворцы!
Мы толк понимаем в хлебах, в канталупах —
И в сотах, похожих к зиме на торцы.
Поднимем же чаши под звон неподдельный —
Мы (бывшие Пятница и Робинзон,
Потом партизаны) на даче в Удельной,
Где климат — и тот новизною пронзен!