Орехом земляным усатыйТоргует с рундука суфлер.(Его обветрили пассатыДубильной кислотою флор.)И мне, и в мой карман подсыпьтеПобольше зерен-стариков,Чтоб вспомнил я об эвкалипте,Бесстрастнейшем из голяков.Как вспомню сочинские ночи, —Вспорхнет со спички голова,Но насекомое корочеНе станет: Фосфор, трынь-трава…Как вспомню торс, подобный скрипке,Смолу на пальцах, канифоль…Ревекка-муза! Дай мне штрипки,За выслугою лет уволь.Раскрытым шкандыбая пляжем(В лодыжку щелкает песок),У мокрой кромки рядом ляжем —Пред раковиной из досок…Малюсенький, серобородыйРаскроется бобовый дед(Он блекл от сероводорода,На нем башлык углом надет).Но тут пошли в бурун колесаАвто. — Мацеста, ванна —Стой.Я в орденах фурункулеза,Торжественный сажусь в настой.На волоске груди пузырясь,Дрожит подземное ситро.Что за предательская сырость?В ней цвелью подтекло ведро.Песочная мелькает скорость,—Я выхожу; я обожжен.Я под пижамой хорохорюсь,Средь маленьких восточных жен…Ревекка-муза! Хоть словечкоШепни, наушничая, мне, —Про талисман, про человечка,Тайком живущего в зерне…Пассатом дует он на форум,На эвкалипт, рундук под ним, —Нырнув в башлык, сидит суфлером,Шуршит орехом земляным…Термометр (вроде карамели)Он превращает вдруг в часы, —Песок минуты-пустомелиЕму же сыплют на усы.И ночью, С призрачною лампой(С пульсирующим светляком),Не он ли к парочке сомнамбулПодсаживается тайком?..Любовь чернеет от историй(Мацеста… ванна… серебро…), —И все ж орешек в санаторийПриносит лишь одно добро.Скрипучий гриф в погибель согнут:Заела канифоль смычок…Конечно, музу средь инкогнитНа пляже Сыщет старичок.Мне рано думать об отставке…Нет, нет, — Ревекка не права:Купальской ночью В лютой давкеЛетят и светятся слова.И в каждом — только половина,Чего так требует отбор,И каждое — ко мне с повинной,Как я к Мацесте — До сих пор…