Стихотворения

Вторая эпитафия Хуэйнэну - "Бэймин и шоу", имеющая подзаголовок "Эпитафия умершему чаньскому наставнику Великому Добродетельному Чистое Просветление государства Великого Спокойствия при Великих Танах",- относится к этому же времени написания |257, с. 434]. Здесь Ван Вэй продолжает прославлять Хуэйнэна: "На Великой земле, где [существует] множество всяких звуков, раздался голос проповеди [Хуэйнэна]. Множество людей, подобно песку Ганга, стали следовать Драгоценности, [создавать] величественные лики [буддийских божеств]". Однако Ван Вэй прекрасно сознает, что Хуэйнэн своей деятельностью внес в дело распространения буддизма очевидный раскол, когда буддизм оказался под угрозой: "Когда шестой патриарх [как противник Будды] сеял смуту, Четыре Драгоценности оказались под угрозой [существования]. Но [Будда] открыл сузившиеся Ворота сладчайшей росы, очистил Дом от зловония и плесени. Воссел на драгоценной лежанке, размахивая белой метелкой". Последующее содержание эпитафии говорит о том, что "...очищение учения Хуэйнэна завершилось благопристойно для чаньского патриарха", т. е., безусловно, поэт хочет сказать, что Хуэйнэн все-таки примирил свое учение с общим руслом буддийского учения: "Тогда [Хуэйнэн] взошел на лотосовый алтарь, окончательно заставил мудрецов и великих спорщиков выскоблить [еретические] слова из [книг] и сжечь свои сочинения, а ученых-конфуцианцев с плоскими веками [заставил] отбросить прочь [конфуцианскую] гуманность, осудить принципы [конфуцианской] справедливости". Ван Вэй заключает к своему удовлетворению: "Вот к чему пришли, кто теперь посмеет не прийти с изъявлением покорности?"

Ван Вэй сообщает подробности биографии Хуэйнэна - о моментах принятия монашеского сана, просветления и "исчезновения".

Хуэйнэн объявил, что "вот-вот уйдет", и за ним буквально по пятам стали следовать толпы людей в надежде присутствовать при моменте "исчезновения" тела. Однако Хуэйнэн разочаровал толпу, и спустя некоторое время все стали сомневаться, толпа рассеялась. Тогда-то, в ночное время, Хуэйнэн "...исчез, сидя с поджатыми крест-накрест ногами". В этот момент "...все исчезло - и луна, и солнце, и великое безмолвие". Стела, воздвигнутая в честь Хуэйнэна, "по форме", сообщает Ван Вэй, если смотреть сверху, "словно сердце", и "...внешняя форма отражает внутреннюю суть". Хуэйнэн оказался способным "...умертвить дракона и усмирить бешеного слона". Он "...установил победный стяг и надолго утвердил чаньское учение".

Указанные эпитафии Хуэйнэну наряду с другими сочинениями дают все основания убедиться в глубокой теоретической подготовке Ван Вэя, с легкостью оперирующего буддийскими понятиями. Чань-буддизм оказался очень близок поэту хотя бы тем, что философские размышления чаньских патриархов в "Алтарной сутре" приводятся в стихотворной форме. Ван Вэй и сам называл некоторые свои произведения гатхами.

Уместно обратиться к гатхам чаньских патриархов из "Алтарной сутры шестого патриарха", где в стихотворной форме последовательно развивается философская идея. Сам же институт патриаршества в традиции Бодхидхармы просуществовал в Китае до 713 г. - момента смерти Хуэйнэна, которого чаньская традиция южной ветви называет шестым патриархом. С именем второго патриарха Хуэйкэ (487-593) традиция связывает появление чаньского поэтического обряда "вэнь-да" - "вопроса и ответа", диалога наставника и ученика. На первый взгляд, суть подобного действа могла показаться парадоксальной. Возникшие позднее в Японии "мондо" и "коан" [280] ведут начало от этого поэтического обряда и сохранили главную суть, когда наставник добивается от ученика максимальной реализации "самого себя".

Сэнцану - третьему патриарху (ум. 606) - принадлежит философская поэма "Синь синь мин" - "Ода доверия сердцу", суть которой выражена в следующих строках:

Если сердцем постиг истину,

Десять тысяч вещей едины по своей природе

Одно во всем и все в одном.

[55, с. 19.]

В данных строках без труда можно угадать основной источник - трактат "Даодэцзин".

Даосинь - четвертый патриарх (589-651) - усовершенствовал систему физического тренинга Бодхидхармы {Суть тренинга Бодхидхармы сводилась к формуле "через совершенство тела к совершенству духа", что вполне соотносится со знакомым нам "в здоровом теле - здоровый дух".}, которая должна была приводить ученика к сосредоточению на собственной изначальной природе, что в дальнейшем стало одним из существенных элементов учения школы чань.

С именем Хунжэня - пятого патриарха (602-675) - связывают особое почитание последователями чань сутры "Ваджрачхедика праджня парамита" "Алмазной сутры", которая встала в один ряд с "Ланкаватара-сутрой" и "Вималакирти-нирдеша-сутрой" {Некоторые исследователи ошибочно, на наш взгляд, полагают, что буддийские канонические тексты не играли сколько-нибудь значительной роли в чань-буддизме. Тот же Хунжэнь настоятельно рекомендовал своим последователям изучать "Алмазную сутру".}.